Родная кровь

Я спала с Арнольдом всего лишь четыре недели… Всего лишь? Да на протяжении этих четырёх недель мы буквально не слезали друг с друга! Помимо показателей моей крови и результатов теста на беременность у меня ещё была задержка менструации в два дня. Меня слегка подташнивало уже второе утро к ряду, в начале недели появилась непереносимость к кофе, который я раз за разом выбрасывала в мусорный бак, считая виновником испорченного вкуса неопытного бариста, а пару дней назад я съела целых три упаковки солёных сухариков… Я – следователь: как я не догадалась раньше?!

Вздрогнув от неожиданности звукового сигнала, я посмотрела на соседнее сиденье, на котором валялся мой звонящий телефон. Входящий звонок поступал от Арнольда. Дождавшись, когда звонок завершится, я перевела телефон в беззвучный режим и отбросила его обратно на сиденье, перевернув дисплеем вниз, чтобы не видеть свечения экрана при входящих вызовах. И всё равно периферическим зрением я ещё несколько раз наблюдала за свечением, разливающимся из-под экрана телефона по мягкой обивке сиденья. Я знала, что это звонит Арнольд, но я предусмотрительно предупредила его о том, что до обеда могу не брать трубку, заранее предвидя своё желание побыть наедине с собой для принятия решения. Очевидно, его взволновало это моё действие, особенно на фоне происходящего сейчас в моей жизни. Арнольд был заботливым собственником, так что я даже не удивилась тому, что он решил попытаться выйти со мной на связь до обеденного часа. В участке у нас сегодня дел не было, как не должно было быть и другого рода дел в городе, так что неудивительно, что Рид начал немного дёргаться… Каково ему будет узнать о моём положении? Ведь, по факту, я серьёзно подставляю его этой беременностью: это я не настаивала на контрацепции, убедив его в том, что беременность с моей стороны невозможна. Но ведь я так сказала потому, что искренне верила в своё бесплодие, которое, впрочем, никогда не проверяла наверняка. Однако этой ночью, после того, как утром узнала от Оутиса, что всё это время проблема была не во мне, а значит я способна забеременеть, я всё равно легла с Арнольдом без использования презерватива. Это кажется невозможным, но, может быть, правда заключается в том, что на подсознательном уровне я не боялась, а может быть даже совершенно неосознанно могла желать чего-то подобного?.. Неважно. Этой ночью я уже была беременна, и никакая контрацепция это уже не исправит. Итак, что я думаю о случившемся? Во-первых, я уже ощущаю ребёнка – уже чувствую присутствие новой жизни где-то внутри меня! Это очень странно… Он не нежеланный, а незапланированный. Это важно. Потому как нежелательная беременность и незапланированная – это две совершенно разные вещи. Моя трезвая точка зрения: мне тридцать пять и я самодостаточная, и сильная личность, так что в случае непринятия ситуации со стороны Арнольда, что с моей стороны будет воспринято адекватно, я смогу справиться с ролью матери-одиночки. В конце концов, если посмотреть под косым углом, я серьёзно, а может быть даже и страшно обманула Арнольда, уверив его в том, что никогда не сделаю его отцом… Но сейчас не об Арнольде. Сейчас о ресурсах, необходимых на воспитание ребёнка. У меня они есть… Думаю, я смогу. Да, точно смогу. В конце концов, Тереза Холт ведь смогла.

Вспомнив о Терезе Холт, я вдруг оживила в своей памяти момент нашей случайной встречи за сутки до суда над Ламбертом. Я выходила из кафетерия и морщилась от ставшего для моих рецепторов противным кофе… При этой встрече Тереза размышляла о том, каково это – быть матерью-одиночкой. В течение того разговора я пришла к неожиданному выводу, который озвучила вслух. Я сказала, что не иметь возможности стать матерью страшнее, чем однажды стать матерью-одиночкой. В тот момент я уже была беременна, я понимаю это. Поэтому те мои слова теперь кажутся мне эхом провидения, брошенным мной самой в моё ближайшее будущее.