Родная кровь

Естественно, после этих слова у неё не было ни единого шанса остаться спокойной. Настя, обжигаясь, сделала несколько глотков кофе и, как послушная школьница, сложив руки на коленях, приготовилась слушать и «не переживать».

– Вы вчера говорили про родную кровь. Я проверил и думаю, что вы… дальняя родственница этого Морозова. По вашим словам, он писал в дневнике, что его отец был узником Шлиссельбурга. Единственный, кто подходит под это описание, – знаменитый Николай Морозов, народник, арестованный в 1881 году. Но нет упоминаний о том, что у Морозова был сын Михаил.

– Два сына. Михаил и Гавриил, – добавила Настя, вспомнив прочитанное.

– Может быть, – не стал спорить Лисин. – Но он мог и не знать о них. В семнадцатом году автору дневника тридцать шесть, а в сорок первом – шестьдесят лет. Отец мог просто не знать о нём. Николай Морозов провёл в крепости двадцать один год. Передавал дневники в мир, там их читали сыновья. Морозов-старший так и не обрёл доступ к источнику: то ли получил отказ, то ли сам не захотел. А мать его сыновей по какой-то причине не рассказала ему о детях.

– Но при чём тут я? Я не Морозова. У нас не было Морозовых в роду, насколько я знаю. Бабушка была Энгель, мама – Энгель. Мой залётный отец был Сергеев или Семёнов. Мама упоминала о нём, а бабушка никогда. Но его фамилия была точно не Морозов.

– Народник Николай Александрович Морозов некоторое время пользовался псевдонимом, – тихо сказал Влад. – Он взял для революционной работы фамилию Энгель.

– В честь Маркса?

– Или в честь Фрейда.

Девушка слабо улыбнулась.

– Что же касается тайны Шлиссельбурга, то, судя по всему, разгадать её можно только с помощью «родной крови».

– Вы уже говорили, что мне придётся поехать в крепость.

– Да.

– А наши преследователи? – с тревогой спросила Настя. – Вы сами сказали, что они так просто не отстанут.

– Я придумал ход, который вам, наверное, не понравится. – Лисин улыбнулся.

– Какой?

– Мы продадим книгу.

– Нет!

– Вот видите.

– Нет.

– Может, дослушаете?

– Говорите.

– Мы продаём книгу одному из тех, кто охотится за нею, и сообщаем остальным, что книга у него, – негромко произнёс Лисин, глядя девушке в глаза. – Увлёкшись друг другом, они потеряют к нам интерес, и мы получим время добраться до Шлиссельбурга и разгадать тайну крепости. У нас есть преимущество: мы знаем, что написано в дневнике, а они не сумеют его прочесть.

– Вы предлагаете обмануть покупателя?

– Я просто не скажу всей правды.

– Это плохо, – помолчав, высказалась Настя.

– Я обязан ответить правду только в том случае, если покупатель спросит. А поскольку он ничего не знает, то и не спросит.

– Вы беспринципный человек, Влад.

– Не думайте, что мне это нравится, – угрюмо возразил Лисин. – Просто я не вижу другого способа помочь вам. Увы, не вижу.

* * *

Велена повернула голову, с ненавистью разглядывая в зеркало свежую, только что появившуюся морщинку, и чуть слышно выругалась.

Проклятье!

Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Годы неумолимо бегут… Счастье до сих пор не приходит… Проклятый душный город, превращающий её в тихую овцу вроде маникюрши Энгель…

Всё вокруг не так.

И всё вокруг такое же мерзкое, как раньше, в юности, в обшарпанном дворе, где осатаневшие от усталости мамаши выгуливали орущие коляски, а их самцы в спортивных костюмах и кепках пили у подъезда пиво и плевали под ноги прохожим.

Она вырвалась из того двора, но сейчас, оказавшись в душном городе, вновь почуяла его вонь.

Велена брезгливо передёрнула плечами. Платиновые локоны рассыпались по обнажённой спине. Приподняла волосы, закрепив в высокую причёску, и вновь придирчиво оглядела отражение, выискивая другие следы проклятого времени. И, к счастью, не найдя их. Фигура всё ещё упруга и подтянута, не утратила изящества. Линия подбородка безупречна, веки не собираются тяжелеть.

«Всё будет хорошо! Всё будет…»

Но когда именно «будет» – неизвестно, потому что пока планы рассыпались в пыль.

Климов раздобыл кольцо, но не сумел заполучить книгу. Святомир звереет с каждым часом, потому что расшифровка, которой он занимается, как полоумный, не удаётся.

Что делать?

«Нужно заполучить книгу!»

Все сходят с ума из-за неё, причём дурак Святомир – заочно, даже зная, что не способен её прочесть. Книга хранит тайну, и тот, у кого она в руках, – ведущий в игре.

«А Климова и его придурков можно использовать как пехоту. Они сделают грязную работу – если она понадобится, конечно, – а затем исчезнут. Челы есть челы, случается, пропадают…»

Она заглянула в гостиную, убедилась, что Святомир, едва продрав глаза, засел за расшифровку, поморщилась и взялась за телефон:

– Игнат?

– Велена Львовна!

В голосе Климова чувствовалась неподдельная радость, и ведьма вдруг подумала, насколько это забавно – слышать юношескую влюблённость в голосе состоятельного и состоявшегося мужика. Забавно и неожиданно.

– Игнат, вы нашли Настю?

– Нет.

– А где вы искали?

– Ну… – замялся Климов. – Мы ждали на старой квартире. И ещё в больницу съездили, но там её уже не было, а сына она забрала…

– Забрала сына? – переспросила Велена.

– Да.

– И узнав об этом, вы всю ночь прождали её на старой квартире?