Родная кровь

Прошлепав босыми ступнями по кафелю, Бэтмен взобрался на вышку и постоял немного, глядя на бассейн внизу. Он с детства боялся высоты. Мечтая нырнуть с обрыва в реку, он приходил туда по утрам много дней подряд, чтобы, пока никто не видит, собраться с духом и решиться. Все местные пацаны сигали оттуда и вниз головой, и «солдатиком», и задом наперед. Бэтмен, который тогда не был Бэтменом, не мог отстать от остальных.

Но высота… Стоило ему встать на круче, как голова шла кругом, а инстинкт самосохранения вопил: отойди, отойди, отойди! И никак не удавалось преодолеть страх, преодолеть слабость, преодолеть оцепенение ног, не желавших отталкиваться от твердой почвы. И все же в один прекрасный день он прыгнул. Вернее, упал в воду с обрыва, но этот день действительно был прекрасным.

С тех пор Бэтмену множество раз приходилось преодолевать себя — даже теперь, когда почти сорок лет спустя он стоял на вышке собственного бассейна. Поэтому он не мог не уважать людей, которые проделывали то же самое. Предложение Неделина взять его вместо сына было сродни подвигам, которые совершаются на войне. Этот человек согласился пожертвовать собой ради другого.

Или это были только красивые слова?

Ответ пришел какую-нибудь секунду спустя, когда телохранитель, почтительно заглянувший в зал, доложил, что Егор Неделин ждет аудиенции.

— Заводи сюда, — распорядился Бэтмен. — И оставьте нас одних. Я позову, когда понадобится. Его обыскали?

Его голос громогласно разнесся над неподвижной гладью бассейна с единственной плавательной дорожкой

— Чистый, Константин Эдуардович, — ответил телохранитель.

— Все равно будьте начеку.

— Не сомневайтесь.

— Ладно, запускайте.

Бэтмен посмотрел вниз. Ему так и не удалось до конца избавиться от страха высоты. Может, сегодня не прыгать? Он и так всем все давно доказал, зачем испытывать себя снова и снова?

«А затем!» — весело подумал Бэтмен.

И нырнул, шумно войдя в подогретую, подсвеченную воду необычайной голубизны.

Когда он вынырнул, Неделин уже стоял на краю бассейна: голова поднята, руки опущены, спина прямая, грудь колесом, но без излишней бравады и нарочитости.

— Деньги принес? — спросил Бэтмен, сплевывая хлорированную воду.

— Твои парни забрали, — ответил Неделин. — Колдуют над свертком. Боятся, что я взрывчатку хотел занести.

— А ты не хотел?

— Хотел бы, да мой сын у тебя.

Бэтмен оперся о мрамор, подтянулся и выбрался из бассейна, проделав это не так легко и резво, как намеревался.

— Любишь сына? — осведомился он, растираясь полотенцем.

— А черт его знает, — ответил Неделин. — Сын, он и есть сын. Взрослый. Дров наломал выше крыши. Но все равно свой. Родная кровь.

Бэтмен вытер лицо и бросил полотенце под ноги.

— Родную кровь, значит, жаль, а чужую нет?

— Что-то вроде того.

— Ты хоть представляешь, какие я убытки понес?

— Не очень, — сказал Неделин, сохраняя все ту же позу. — Твой миллион баксов — самая крупная сумма, которую я когда-либо держал в руках.

Бэтмен обошел вокруг него и остановился напротив:

— Но вернул ты только половину.

На это был ответ:

— Иначе не получалось. Кто-то должен был позаботиться о моем внуке и его матери.

— А как насчет Антона? Не веришь, что я его отпущу?

— Не очень, — признался Неделин. — Даже если так, то положиться на него нельзя. Предавший однажды предаст опять.

В зал заглянул телохранитель, показал сверток и утвердительно кивнул.

— Из-за твоего сына столько людей полегло, — сказал Бэтмен, переводя тяжелый взгляд на Неделина.

Тот едва заметно пожал плечами:

— Твои люди убили женщину, которую я, похоже, полюбил. Моего внука чуть заикой не оставили.

— Хочешь сказать, мы квиты?

— Тебе решать.

Бэтмен непонятно усмехнулся, оставил визитера и направился в сторону душевой.

— Уже решил, — обронил он через плечо. — Иди в машину. Антона приведут. И больше мне не попадайся, Егор Неделин. Чудеса два раза не случаются.

Дверь за ним захлопнулась. Неделин осознал, что забыл дышать, медленно выдохнул и так же медленно вдохнул. Если бы кто-то спросил его мнение, то он сказал бы, что чудес вообще не бывает. Неужто ошибался?

4

Ждать пришлось недолго. Сидя за рулем красной «ауди», Неделин видел, как из застекленного портала вывели Антона. Сын был одет в тесноватые одежки с чужого плеча, на исхудавшем лице блуждала глупая улыбка. Сопровождающих было двое: один в черной пайте с капюшоном, падающим на глаза; другой в расстегнутом бежевом пальто, наброшенном прямо поверх футболки. Они подвели Антона к передней дверце и предупредительно открыли ее перед ним.

— Привет, папа, — сказал он, растерянно улыбаясь.

— Садись уже, — проворчал Неделин.

Антон подчинился, но движения его были какими-то вялыми и неуверенными. Парень в капюшоне чуть ли не силком запихнул его в машину. «Пьяный? — изумился Неделин. — Кто же его напоил, паршивца?»

Черная пайта и светлое пальто быстро удалялись. Парни не оглядывались. Антон сидел неподвижно, с открытым ртом и выпученными глазами.

Неделин похолодел, заподозрив неладное.

— Что? — спросил он, тронув сына за плечо.

Голова Антона тяжело свесилась.

— Бо… — выдохнул он с усилием.