Родная (СИ)

- Сделаю все возможное, - мягко говорит Аскар, - и даже больше.

Как привязанная, иду за ним до самой лестницы, но дальше нельзя. Внизу его ждут, а лишние глаза ни к чему. Мы так много не успели, и от этого паршивей всего. Потому что такой сложный момент омрачается еще и неуверенностью. Мне бы в любви клясться и говорить разную нежную чепуху, но я понятия не имею, что чувствую.

Как выразить все, что на душе, без слов? Естественно, с помощью поцелуя. Глубокого, трепетного, с привкусом соли….я все-таки расплакалась.

***

Жизнь будто ушла из санатория, несмотря на то, что шумные рабочие каждый день с утра до вечера проводили здесь. Но я была изолирована на своем этаже, и могла выйти прогуляться лишь поздней ночью, поэтому создавалось ощущение одиночества и бесконечно тянущегося время. Спала я плохо, просыпалась поздно, ела мало, и почти утратила навыки общения. Сира Каро, хоть и забегала ко мне, чтобы снабдить всем необходимым, но никогда не задерживалась более пяти минут. Да и собеседник из нее был так себе.

Однако от нее я узнала, что не единственная вынужденная затворница, ведь Боррин тоже остался. Правда, на контакт мальчик не шел, предпочитая избегать моего общества. Да и я совершенно не представляла, как к нему подступиться: никогда не умела ладить с детьми.

Почему-то каждый раз меня охватывала неловкость, стоило оказаться рядом с будущим Альфой. Я выяснила, что ему 11 лет, он любит бегать и его родители далеко. Дальше диалог не клеился, и мне пришлось отступить. Сама не могу точно сказать, чего хочу добиться, может, это внезапно проснувшаяся ответственность? Или банальная скука. Поговорить-то больше не с кем.

Я сидела в холле и бездумно бросала маленький мячик в стену, когда ко мне пришел Боррин. Он подкрался незаметно, поэтому я испугано вскрикнула. Обычно, мы не пересекались здесь, потому что хоть и жили на одном этаже, но наши комнаты располагались в разных концах здания.

- Надо уходить, - серьезно сказал он. – Я слышал крик.

Я попыталась уловить посторонние звуки, но вокруг было так же тихо, как и последние полчаса.

- Это, наверно, один из рабочих, - пожала плечами я, чем заслужила осуждающий взгляд.

- Нет, что-то случилось, - настаивал Боррин. – Пойдем в тоннель.

Я не особо верила в то, что нам угрожает опасность, но решила перестраховаться. Безопасный выход через тоннель мне показали сразу после того, как Аскар уехал. Мы действовали точно по инструкции: ничего не беря с собой, спустились по секретной лестнице вниз в подсобку, открыли один из железных блоков в стене и ползком пробрались до небольшого бетонного помещения, где стояли несколько укомплектованных рюкзаков.

В какой-то момент все наши сосредоточенные действия показались мне до ужаса глупыми. Сложно поверить в угрозу, когда лично с ней не сталкивался. Поэтому делала я все с неохотой, полностью уверенная, что скоро придется возвращаться назад.

Тем не менее Боррин заставил преодолеть все 2 километра практически под землей, чтобы через полчаса оказаться в холодной пещере. Мы вышли наружу и взирали на санаторий издалека.

- Ну вот, - устало пробормотала я, - мы на месте. Подождем немного и назад.

- Нельзя, - строго сказал мальчик.

Но уточнить почему, я не успела. Послышался оглушительный взрыв, и над нашим недавним убежищем вырос столп дыма. Санаторий взорвали.

Глава 22. Вдвоем

Я оторопело наблюдала за разверзшийся перед глазами картиной. Судя по всему, уничтожили один из корпусов, из-за высоких деревьев невозможно понять, какой именно, но, думаю, ушли мы вовремя. Но как же сира Каро и рабочие…Нужно было вывести всех...

- Пойдем, - дернул меня за руку Боррин. – Надо добраться до Беты.

- Т-т-ты знаешь, где он? – спросила я, трясясь всем телом от страха и холода.

- Да. Он не хотел говорить, но я настоял.

Умный мальчик. Не то, что я. А ведь это мне, как старшей, положено заботиться о нем и принимать решения.

- Нам туда, - указал Боррин на горный хребет. – Если не останавливаться, дойдем к вечеру.

Прежде, чем двинуться в путь, мы оделись в утепленные костюмы, и я, проявив чудеса ответственности, исследовала наши рюкзаки. Они оказались набиты только самым необходимым, но все равно пришлось их изрядно облегчить. Не знаю, чему обучают Высших, но я сомневалась, что мальчик утащит полностью укомплектованное снаряжение. Он выглядел старше своих лет, да и рассуждал здраво, но детская припухлость еще осталась.

Нам было одинаково тяжело идти, но привалов мы практически не делали. Вскоре стало понятно, что до заката солнца дойти до подножия гор не получится. Я готова была расплакаться от отчаяния, усталости и морального давления, но присутствие Боррина не давало расклеиться от отчаяния. С самого начала я не проявила себя с лучшей стороны, так что стоит исправиться и в дальнейшем держать себя в руках. А это оказалось ой как сложно.

Привыкшая к комфортным условиям города, я плохо переносила сырость, грязь и отсутствие ванной комнаты. Приходилось унимать стеснительность и уединяться в кустиках, а про гигиену и речи быть не могло.