Родная (СИ)

Шли мы в основном молча, лишь иногда я осмеливалась задавать вопросы. Узнала, что Аскар со своими сторонниками обосновал базу в пещерах, о которых почти никому не известно.

- А вдруг их уже схватили, - совсем не к месту выразила я свои опасения.

Точно бестолковая идиотка. И кто меня за язык тянул?

- Тогда ничего нам не поможет, - как факт, констатировал Боррин. – Но тебя могут пощадить.

Он меня еще и успокаивает, добрый мальчик. А я в очередной раз убедилась в собственной беспомощности.

Чтобы показать свою полезность, во время подготовки привала выполняла все указания Боррина.

- Тебя этому учили? – спросила я, наблюдая, как ловко он ставит небольшую палатку.

- Да, всех Высших готовят к выживанию в любых условиях, - спокойно пояснил он.

- А я никогда не была в походах, и на природе с ночевкой, - призналась я, тем самым оправдывая свою неумелость. – Лишь на пикники пару раз выбиралась с семьей.

- Скучно, наверно, было, - робко поддержал беседу мальчик.

- Да, мои родственники не из самых активных людей, - начла откровенничать я. – Но не в этом проблема. Жаль, что они никогда не обучали меня элементарным вещам: как приготовить поесть, как пришить пуговицу, как правильно стирать одежду.

- А почему так? –  спросил Боррин уже свободней и присел ко мне на поваленный ствол дерева, где я разогревала консервированную еду по инструкции.

- Мои настоящие родители отказались от меня. Я жила в детском доме почти 10 лет. Там не было плохо, но мы все знали, что существуют другие дети, у которых есть и папа, и мама. Даже самые хорошие воспитатели не могли заменить их. А потом меня удочерили  Светлана и Павел. Они мне нравились, и я думала, что в будущем все у нас сложится хорошо. Но…автокатастрофа….и ничего не осталось. Меня взяла к себе на содержание сестра приемной матери. Я всегда чувствовала себя чужой в их семье, наверно, поэтому меня таковой и считали.

- Это грустно, - пробормотал Боррин, и я поняла, что слишком загрузила его.

- Ладно, давай укладываться спать, - чересчур бодро заявила я.

Внутри палатки было тесновато, но мы кое-как уместились и довольно быстро заснули. Удивительно, если учесть, что перед этим я упорно вслушивалась в звуки леса. То и дело казалось, что нас преследуют и вот-вот поймают.

Утром еле встала: мышцы болели, спина не гнулась, все тело чесалось. Аппетита не было ни у меня, ни у Боррина, поэтому перекусили крекерами и пошли дальше. Холмистая местность не позволяла потерять из виду горы, которые, как мне казалось, ближе не становились.

В какой-то момент, шедший впереди Боррин поскользнулся и покатился вниз по склону. Я инстинктивно попыталась поймать его, но добилась лишь того, что по инерции упала следом.

Острая боль пронзила бедро, и я поняла, что не могу нормально пошевелиться. Из глаз брызнули слезы, а из горла невнятное мычание.

- Руслана! – подполз ко мне на вид целый мальчик.

- Кажется…кажется…- пыталась выговорить я, держась рукой за поврежденное место.

- Дай посмотреть.

Я с превеликим трудом разжала пальцы и зажмурилась.

- Что там? – всхлипнула я.

Чувство, будто ногу проткнули насквозь.

- Глубокая царапина, крови много, - сказал Боррин и зашуршал.

Я приоткрыла один глаз и увидела, что он роется в рюкзаке. Помимо воли взглянула вниз…Мое бедро сбоку фонтанировало кровью. Тошнота тут же подкралась к горлу, а сознание готово было уплыть.

- Я наложу жгут, - отвлек от обморока нервный голос мальчика.

Я сосредоточила внимание на нем и заметила, что его лицо белее полотна. Как же ему со мной не повезло. Неуклюжая, ничего не умеющая девчонка. Вконец испорчу ребенку психику.

Он очень ловко остановил кровотечение и омыл рану.

- Вроде чисто. Наверно, ты поранилась об камень. Тут есть спрей, он продезинфицирует, а потом снимет боль. Потерпи.

Сначала неимоверно щипало, но через три минуты становилось легче. И когда боль перестала так сильно мучать, я вспомнила…

- Нельзя долго сидеть со жгутом, - прошептала онемевшими губами.

- Тут есть набор для…наложения швов. Но я никогда не делал этого.

Вот теперь предо мной сидел нормальный ребенок, напуганный и растерянный. Я не знала, что собираюсь предпринять и каким образом, но понимала, что обязана справиться сама.

- Давай сюда, я сделаю, а ты иди погуляй.

- Я останусь и помогу, - упрямо заявил мальчик, стискивая в руках нужные мне инструменты.

- Послушай, Боррин, я не хочу сейчас спорить. Если у меня ничего не получится, то позову тебя обратно.

Он посмотрел на меня, будто проверяя на выдержку, но, в конце концов, +передал упаковку с обезболивающими таблетками и небольшой продолговатый чехол, после чего нехотя оставил меня одну.

Я некстати вспомнила, как в самом начале пути выложила довольно объемный чемоданчик с ампулами из рюкзака. Это была анестезия. Я тогда посчитала, что она не понадобится. Дура.

Проглотив пару капсул, принялась дрожащими руками вытаскивать медицинское приспособление для закрытия ран – кожный степлер. Его я изначально планировала использовать, как обычный канцелярский степлер, поэтому не избавилась, как от ампул. Вот ирония.