Не будь этих рек, трудно было бы расходиться по стране первым поселенцам ее: легко было затеряться в беспредельных степях, легко было заблудиться в лесных трущобах. Да и пробираться сквозь непролазные дебри по топким болотам было очень тяжело и опасно: на каждом шагу можно было встретиться с хищным зверем. То ли дело река! Путь ровный! Сделать челн из старого дуплистого дерева не хитро. По течению реки плыть совсем легко: сама вода несет. Да и вверх подыматься не тяжело по тем рекам, которые текут тихо и ровно. Поднимешься к верховью одной реки, плыть дальше нельзя. Смотришь — не очень далеко начинается другая река. Три-четыре человека могут без особого труда перетащить челн до нее: где место гладкое, можно тащить по земле волоком, а где нет, там легкую ладью и на руках нетрудно перенести. Стоит только добраться до другой реки, спустить лодку в воду — и плыви себе иной раз целые сотни верст. Плавая по рекам, не заблудишься: они и обратный путь покажут, коли надо вернуться, да и опасности меньше. Приходится плыть сквозь темные леса; полны они рева и воя звериного да не очень-то страшны: не достанет зверь людей среди большой реки. Случается им иной раз и на берег выйти, поохотиться, раздобыться дичью; приходится тут и с большим лютым зверем встретиться. Опасно это человеку с плохим оружием в руках: не всегда осилишь зверя. Да все-таки опасность эта только на время. Это не то, что пробираться по лесам целые дни, недели, не знать покою ни днем ни ночью, быть постоянно в страхе, что вот-вот из сумрака непроглядного леса кинется лютый зверь. Не было в древности в стране нашей никаких дорог; лучшими путями были реки. По рекам наши предки славяне расходились и расселялись по великой Восточно-Европейской равнине.
Еще до славян много народов заходило сюда из Азии. Немало прошло их в Европу по степной полосе. Особенно часто заходили сюда из азиатских степей орды хищных кочевников.
Предки наши, славяне, в незапамятную еще старину пришли из Азии в Европу. Сначала поселились они по нижнему течению Дуная и заняли земли к северу от него до Карпатских гор. На Дунае жить было привольно: страны здесь были теплые, земли плодоносные, растительность богатая. Не ушли бы славяне отсюда по своей воле; да стали их теснить отсюда другие народы, — пришлось славянскому племени раздробиться и двинуться в другие земли. Одна часть их все-таки осталась на Дунае; от этих славян ведут начало сербы и болгары. Другая часть славян пошла дальше на север; от них произошли чехи, мороване, словаки и поляки, а те славяне, которые поселились по реке Эльбе да по берегу Балтийского моря, со временем затерялись среди сильных немецких племен, слились с ними в один народ — онемечились. Третья часть славян пошла на северо-восток, расселилась по Днепру и его притокам да по Ильменю и Волхову. Эти славяне и были нашими предками, от них ведет начало русский народ.
Места было тут вдоволь; тесниться было нечего; свободно можно было расходиться во все стороны. Пробирается по реке семья людей. Приглянется им какое-нибудь место на берегу — остановятся, поживут несколько времени. Коли хорошо живется, можно добыть пищу, да не очень опасно — устроят свои незатейливые жилища и живут себе; а худо — пойдет дальше искать новых мест. Где хорошо растут хлебные растения, земля плодородная, может она многих прокормить, там много семей селятся вместе большими поселками. А где леса да болота, где приходится промышлять охотою, звероловством, там селятся небольшими поселками, даже отдельными семьями. Неудобно охотиться на одном и том же месте большому числу охотников: зверь чуток и уходит из тех мест, где грозит ему постоянная опасность.
Разными промыслами занимались славяне: где охотою и звероловством, где рыболовством, а где были хорошие луга, там — скотоводством; но больше всего славяне любили заниматься хлебопашеством. Не только на юге, где тучная почва давала богатую жатву, но и на севере, среди дремучих лесов, на бедной почве, где только можно было, славянин выбирал местечко для своей пашни, бороздил лесную глинистую почву деревянным ралом, и хотя скудный плод давала северная почва, но и тут издавна наш народ чтит землю, свою «мать-кормилицу», как величает он ее.