Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Возраст этих стоянок примерно 50 000–40 000 лет, а значит, спустя всего несколько тысяч лет после исчезновения технокомплекса Кина неандертальцы применяли чрезвычайно сложные технологии работы с материалом. Использовали лиссуары или нет охотники на оленей культуры Кина, точно сказать нельзя, но, возможно, помимо изготовления одежды у них были и другие причины для интенсивной выделки шкур. Если вспомнить о том, что многие памятники индустрии Кина, даже те места, что относятся к этапу, следующему за охотничьими лагерями, не особо похожи на «жилища» с очагами, то, возможно, у этих неандертальцев были шатры или подобные им укрытия. На примере Ла-Фоли мы знаем, что позже использовались некие конструкции под открытым небом, но переносные жилища из шкур позволили бы неандертальцам Кина перемещаться по тундре на большие расстояния и оставаться в тепле. Даже если они явно вновь и вновь приходили к конкретным пещерам или скалам с целью охоты и первичной разделки туш, то отсутствие очагов при наличии побывавших в огне находок говорит о том, что мы просто не все обнаруживаем.

На большое типи у представителей коренных народов Северной Америки — кайюсов, дакота, черноногих, пауни, кроу и равнинных кри — уходило от 30 до 50 оленьих шкур, при этом транспортировка этой конструкции обычно осуществлялась лошадьми. Маловероятно, что неандертальцы переносили сооружения такого масштаба на своем горбу, но, возможно, они делали шатры меньшего размера. Кроме того, есть доказательства того, что в Абрик Романи присутствовали лежанки из шкур.

Что самое интересное: если в обиходе требуется много шкур, будь то для одежды или для переносных жилищ, то иногда это приводит к такой «иррациональной» охоте, когда целью является не мясо, а шкуры. Летом северные олени довольно тощие, мясо при теплой погоде портится быстро, зато шкуры в это время года в хорошем состоянии, не такие, как осенью, когда в них прогрызают дыры паразиты. Кроме шкур и отборных кусков мяса, например языка, все прочие части туши могли оставлять на месте — время от времени на некоторых стоянках неандертальцев Кина и других культур обнаруживаются косвенные намеки на это. В Жонзаке есть несколько не расчлененных суставов конечностей; нечто похожее присутствует в Абри-дю-Мара на юго-востоке Франции, и в Зальцгиттер-Лебенштедте многие туши тоже, по всей видимости, подверглись лишь первичной разделке.

Из шкур также можно делать кое-что жизненно важное для охотника-собирателя, о чем часто забывают из-за тривиальности этого в современном мире. Это мешки. Среднестатистическому неандертальцу приходилось носить многое: пищу, свежие шкуры, пушнину, возможно, подстилки для сна, не говоря уже об орудиях. Натуральными «мешками» могут быть желудки или мочевые пузыри животных, но шкуры благодаря своей прочности и размерам особенно хорошо подходят для этой цели. Завернутую в шкуру и перевязанную сухожилием ношу можно закинуть на плечо и тем самым снизить нагрузку. Вполне реально использовать таким образом свежеснятую кожу; стоянки с большим количеством костей нижних частей ног могут указывать на то, что конечности были чем-то вроде ручек на старомодных дорожных сумках.

Тара также имеет отношение к хранению пищи, что, вероятно, было особенно важно в эпоху Кина. Как отмечалось в главе 8, прямых доказательств того, что неандертальцы запасали провизию, нет, но в условиях оледенения, когда мясо добывалось главным образом во время большой сезонной охоты, необходимость этого могла возникнуть. Сегодня уже очевидно, что неандертальцы разделяли в пространстве и все виды деятельности, и материалы, поэтому предположение о консервации части мяса не такая уж большая натяжка.

В зависимости от способа хранения излишками можно было бы обеспечивать питание в течение недель или даже месяцев, и особенно важное значение это приобретало с приближением зимы. В сырую погоду вяление мяса могло быть затруднительным, однако в ледниковые периоды лето и осень, вероятно, были менее дождливыми. Если неандертальцы Кина оставались в охотничьих лагерях достаточно долго, чтобы закончить первую стадию обработки шкур, то, возможно, им хватало времени, чтобы начать сушить мясо, вытапливать жир или даже использовать костры, на которых окуривались шкуры, для консервации съедобных частей животных. Такое умение работать в режиме многозадачности, безусловно, объяснило бы эффективность, которую мы наблюдаем во многих других аспектах поведения неандертальцев.