Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Удивительно, но у детей врожденная способность распознавать количество обеспечивается разными органами чувств: они умеют оценивать его как на слух, так и с помощью зрения. Поэтому вполне возможно, что, учитывая маленькие размеры вторичных меток на кости из Ле-Прадель, гравировки предназначались для органов осязания. Предположение, что неандертальцы ощупывали их кончиками пальцев, основывается на том, что все упомянутые выше предметы с насечками можно было легко носить с собой и даже использовать совместно. Есть лишь одно исключение.

В Гибралтаре, в пещере Горама, на возвышенном участке каменного пола вырезаны 13 пересекающихся линий. Гравировка сделана намного раньше, чем 40 000 лет назад. Линии образуют сетку, получившую в СМИ название «хештег», однако времени на их создание явно ушло гораздо больше, чем на обычный твит. Опытным путем доказано, что они были прорезаны в 200–300 приемов, да еще и в определенной последовательности. Сначала были проведены две глубокие горизонтальные линии, за ними пять однонаправленных вертикальных; затем одну из горизонтальных углубили и, наконец, добавили еще несколько вертикальных. Снова создается впечатление наборов и упорядочивания.

Число примеров использования пигментов и нанесения меток растет, и даже скептики все чаще признают, что в жизни неандертальцев присутствовала некая эстетическая, символическая составляющая. Никто не утверждает, что творения неандертальцев — даже если предположить, что датировки линий в пещерах Мальтравьезо и Ла-Пасьега верны, — равноценны тому, что создается представителями современных культур. Но было ли у них «искусство»? Нашему виду свойственны такие наклонности, но даже шимпанзе в неволе, если им предложить материалы для рисования и показать, как ими пользоваться, любят разрисовывать поверхности[166].

Творения обезьян удивительным образом перекликаются с тем, как работали неандертальцы: они, как правило, не выходят за края поверхности для рисования и стараются соблюдать симметрию или баланс. Линии располагают приблизительно на равных расстояниях друг от друга, при этом заполняя пустые пространства и увеличивая рисунок, чтобы занять больше места. В течение одного сеанса рисования шимпанзе возвращаются к отдельным зонам, рисуя поверх существующих элементов новые, а некоторые из них любят смешивать краски. Иногда проявляется и собственный стиль: часть шимпанзе отдают предпочтение определенным формам, в том числе расходящимся лучам.

Любопытно, что, демонстрируя сосредоточенность в процессе рисования, зачастую они гораздо меньше интересуются получившимся в результате рисунком. Для них эстетика — в ее первоначальном смысле восприятия прекрасного и наслаждения им — заключается в самом творчестве, а не в его конечном продукте. Искусство как процесс телесного и чувственного взаимодействия с материалами, возможно, неведомо людям с классическим западным менталитетом, однако представители многих других культур понимают его исключительную силу.

Перо и коготь

Ворон из пещеры Заскальная, некогда летавший высоко над Крымскими горами, связывает нас с другой недавно обнаруженной областью потенциального символизма в поведении неандертальцев. Это птицы. Как мы видели в главе 8, существует масса доказательств употребления птиц в пищу. На кости из Заскальной также присутствуют следы удаления мяса. Однако есть и признаки того, что иногда дело не только в еде ради выживания. В частности, на некоторых стоянках крылья встречаются гораздо чаще, чем можно было ожидать[167]. Это далеко не самые мясистые части, но на них больше всего насечек. Кроме того, зачастую они принадлежат необычным видам: в том же слое, что и крыло ворона, в Заскальной обнаружена кость серой цапли.

Вспомните необычное пространственное распределение отходов от переработки крыльев на уровне A9 в пещере Фумане (в том же слое содержалась покрытая охрой раковина). Если присутствие других частей скелетов клушиц и тетеревов может говорить об употреблении в пищу, то хищные птицы представлены исключительно крыльями с отметинами от орудий, будь то бородач-ягнятник, большой подорлик, черный гриф или даже ястреб поменьше. Очевидно, что как минимум в течение столетия здешние неандертальцы интересовались этими существами и их крыльями, и это, судя по всему, в некоторой степени продолжалось и в периоды, зафиксированные в более поздних слоях.

Но и птичьи ноги могли быть в центре внимания. В той же Заскальной, в том же слое, где было крыло ворона, найдена концевая фаланга орла, а на более древнем уровне A12 в пещере Фумане — орлиный коготь. И даже тетеревиных ног в уровне А9 избыточное количество, хотя на этих птиц охотились в близлежащем сосновом лесу и приносили на стоянку тушки целиком.