Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Продолжительность пребывания неандертальцев где бы то ни было, несомненно, оказывала влияние на то, как они использовали топливо. Скальный навес Абрик-дель-Пастор в юго-восточной Иберии находится в горах на высоте более 800 м, а в прохладном, сухом климате сосна была не столь изобильна. Большая часть остатков в очагах — можжевельник и терпентинное (или мастиковое) дерево[134], но это нельзя назвать идеальным топливом. Медленно растущий можжевельник имеет сучковатые, очень крепкие ветви и дает мало сухостоя, а значит, его трудно собрать в нужном количестве. Терпентинное дерево также горит хуже сосны и, кроме того, выделяет дурманящий дым. Вполне вероятно, что неандертальцы стали жечь такое дерево лишь после того, как закончились ограниченные в данной местности запасы сосны, а это позволяет предположить, что хотя бы иногда они жили в Абрик-дель-Пастор дольше, чем пару ночей.

В чем неандертальцы были особенно разборчивы, так это в том, какое дерево использовать в качестве дров. Там, где проводились соответствующие исследования, данные, полученные под микроскопом, как и небольшие размеры побегов и ветвей, указывают на то, что самым распространенным видом топлива является естественным образом упавшая или сухая древесина, а не свежесрубленный лес[135]. Ее легче собирать, она лучше горит — особенно если насыщена смолой, как сосна, — и особенно хорошо подходит для приготовления пищи. В лесах в их естественном состоянии присутствует обильный сухостой, так что в радиусе всего одного километра от стоянки неандертальцы могли насобирать достаточно топлива на несколько небольших костров и жечь их в течение полугода.

Это значит, что, пока они не оставались на более продолжительный срок, рубить свежую древесину не имело смысла; достаточно было ежедневно ходить за хворостом. Именно это мы и наблюдаем у охотников-собирателей, которые не делают запасов. С другой стороны, некоторые коренные народы, живущие в высоких широтах, в том числе атабаски и юпииты на Аляске и ительмены на Камчатке, забирают целиком сухие стоящие или недавно упавшие деревья, если случайно наткнутся на них во время прогулки или в пути[136]. В Абрик Романи неандертальцы принесли к очагу несколько крупных веток, а в уровне М перед скальным навесом, возможно, даже присутствуют следы некоего подобия поленницы. Как мы увидим в следующей главе, в уровнях N и Oa есть и целые стволы деревьев, только не совсем понятно, принесли ли их сюда в качестве дров или в каких-то иных целях.

Самое неожиданное топливо неандертальских очагов — уголь. Уже упоминавшийся в главе 8 в связи с наличием веских доказательств охоты на кроликов скальный навес Ле-Каналетт примечателен еще и тем, что неандертальцы сжигали там бурый уголь. Вряд ли это было связано с недостатком древесины в ледниковый период, поскольку самое большое количество угля содержится в очагах, датированных фазами, во время которых в данной местности росли такие теплолюбивые виды, как вяз, клен и грецкий орех. Возможно, это объясняется тем, что неандертальцы целенаправленно экспериментировали с ископаемым топливом. Бурый уголь нелегко разжечь, но, загораясь, он дает низкое, жаркое и ровное пламя; если добавить всего 500 г бурого угля к древесным углям, костер будет гореть гораздо дольше.

Но если уж на то пошло, как неандертальцы вообще обнаружили бурый уголь? Возможно, в поисках кремня на речных берегах просто обратили внимание на то, что было вынесено рекой. Ближайшие к Ле-Каналетт месторождения бурого угля находятся примерно на 10‒15 км севернее, в месте соединения ущелий двух глубоких рек, и весьма вероятно, что неандертальцы наткнулись на случайно оказавшиеся на поверхности конкреции[137]. Поскольку в конечном счете у бурого угля древесное происхождение, он сочетал в себе знакомые и все же удивительные свойства, побудившие их провести исследование и понять его практическую ценность. Самое интересное, что бурый уголь жгли в течение различных периодов заселения Ле-Каналетт, длившихся как минимум многие века, если не тысячелетия. Либо неандертальцы неоднократно открывали его для себя, либо существовала давняя традиция; как бы то ни было, их пребывание там сопровождалось торфяным ароматом его дыма.

Другой в изобилии имеющийся материал, обладающий подобным улучшающим огонь эффектом, — это кости. Хотя поджечь их нелегко и они быстро сгорают, кости удваивают время горения костра, что является огромным преимуществом в открытой тундре. Конечно, сгоревшие кости присутствуют на многих стоянках и кострищах, однако сложно определить, использовали ли их неандертальцы в качестве топлива. Иногда при детальном исследовании выясняется: то, что казалось сгоревшими костями, содержало также большое количество древесины, остатки которой определяются лишь посредством микроскопического или изотопного анализа.