Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

В других слоях Абрик Романи в травертине сохранились отпечатки массивных кусков дерева. Вероятно, это были запасы дров, но, учитывая небольшой размер веток в очагах, вполне возможно, что это все же остатки сооружений. В уровне N есть целый ствол дерева, а в уровне Oa — длинный толстый столб, с которого тщательно срезали ветви и удалили кору. Оба предмета развернуты одним концом к задней стенке — возможно, они служили опорами для навеса; а у очага обнаружено углубление, похожее на яму, вырытую под столб: очень ровное и прямоугольное.

Даже если не брать в расчет спальные места, микроморфология указывает на то, что неандертальцы не всегда сидели на холодном каменном полу. Микрослои толщиной 0,5‒2 мм в Абрик Романи в точности соответствуют покрытым подстилками полам в домах более поздних доисторических эпох. Кроме того, состояние нижележащего слоя указывает не на плетеную подстилку, а на какой-то материал без внутренних пор: скорее всего, это были шкуры, тем более что в некоторых образцах сохранились и мелкие остатки обожженной кожи.

Есть образцы подстилок, обнаруженные рядом с очагами, в том числе в зонах приготовления пищи, — на это указывает присутствие сгоревшего сала и осколков костей. Вопреки ожиданиям некоторые из подстилок найдены в зонах разделки мяса и даже в мусоре.

Многократное чередование покрытого пола и потревоженных отложений, содержащих растительные остатки, древесный уголь и кости различной степени выгорания, позволяет предположить, что в промежутках между периодами использования подстилок (возможно, перед заселением) землю очищали. И снова мы говорим об установившейся модели поведения, так как застелены были полы в одних и тех же зонах уровней Ja и Jb, формировавшихся в течение многих десятилетий. Если растительную подстилку для каждой стоянки, вероятно, изготавливали свежую, то ковры из шкур, скорее всего, использовались многократно, а значит, неандертальцы переносили с места на место предметы домашнего обихода.

Заявления, что неандертальцы использовали пространство бездумно или произвольно, сегодня действительно устарели. На самом деле они были одними из первых гоминин, которые последовательно создавали сложные пространства, отличающиеся на удивление знакомой нам планировкой. Костры — неизменные центры притяжения и для неандертальцев, и для археологов. Они воспламеняют наше коллективное воображение, вызывая и освещая окружающие их призрачные видения. Они путешествуют во времени: их жизнь длится дни или даже недели, пока они горят. Остывшие и погребенные под землей костры — памятники исчезнувшим телам, бродившим вокруг них. Последовательность их использования показывает, когда стены были освещены, а когда оставались в тени. Иной раз археолог будто попадает в прошлое: покидая стоянку, ее обитатели оставили в кострище тлеющие ветки, и необожженные их концы торчат так, будто они только что ушли отсюда.

Костры долгое время были чем-то вроде единственного одинаково звучащего на всех языках слова: их легко заметить и понять, но вокруг них всегда сбивающий с толку шум от тысяч других предметов. Сегодня появилась возможность интерпретировать и более широкий круг материальных свидетельств неандертальских жилищ. Мы можем распознавать устоявшиеся практики деления пространства, изготовления конструкций и даже мягкой мебели. Все это возвращает нас к вопросу о том, кто обитал в том или ином месте и в течение какого времени. Если материальный мир неандертальцев был организован посредством и фрагментирования, и объединения — от выделения отдельных последовательностей ретуширования до долговременных стоянок целиком, — то вполне возможно, что их социальные группы также делились и объединялись вновь. Однако то, как это происходило, связано с базовыми моделями ведения хозяйства, технологиями и мобильностью. Чтобы по-настоящему понять систему неандертальского мира, нам следует взглянуть на него с высоты птичьего полета.

Глава 10. Мир вокруг