«Родного неба милый свет...»

…В ноябре Жуковский задумал издать «Собрание русских стихотворений», в нескольких томах. Стал собирать для нее сочинения — перечитывать русских поэтов, копаться в старых и новых журналах. Обратился с просьбами о стихах к Дмитриеву, Мерзлякову и другим поэтам. Дмитриев благодарил его за назначение его «безделок» в «собрание чего-то» и сообщал: «Без вас я получил десять томов „Petite encyclopedic poetique (Paris)“,[66] в которой собраны лучшие стихотворения от поэмы до дистиха. При каждом роде наставление, которое не худо бы вам перевести для вашей хрестоматии. Антон Антонович хотел купить эту книгу для вас, но опоздал».

Жизнь Жуковского в его сельском уединении была заполнена множеством дел. И все же Дмитриев, не понимая этого, писал ему: «Я желал бы, чтобы вы скорее оставили ваше уединение, которое способно только питать вашу наклонность к меланхолии».

В письме к Федору Вендриху, молодому помещику, соседу Буниных по Мишенскому, Жуковский писал: «В свете обыкновенно смеются мечтам и чувствам пылких молодых людей; называют их понятия о добродетели химерами; в самом деле — они химеры в большом свете, для которого они существуют, и который привык неё обращать в смешное; но они не химеры для того человека, который заключает свое счастие меньше в грубой чувственности, нежели в наслаждениях духовных». Он говорил это о герое романа Виланда «Агатон», но этот герой потому-то и оказался ему близок, что он увидел в нем вот это преобладание духовного над материальным.

В начале декабря Жуковский с матерью переехали в свой новый дом. Радость, как это нередко случается, соединилась с горем: умер Петр Николаевич Юшков. Все обитатели Мишенского поселились на эту зиму у Жуковского в Белёве. Сам он буквально через несколько дней вынужден был поехать в Москву по делам, оставшимся после покойного, да и свои дела там были. Он повидался с Бекетовым, Дмитриевым, Антонским. Мерзляков, с которым он было пустился обсуждать будущее путешествие за границу, объявил, что не сможет ехать. Жуковский очень огорчился этим.

Но самой огорчительной вестью явилось пока еще негласное сообщение с театра военных действий против Наполеона: союзные войска потерпели поражение при Аустерлице; русские потеряли при этом убитыми и ранеными двадцать тысяч человек. Москва приуныла. При встрече первым был вопрос: «Не знаете ли каких-нибудь подробностей про Аустерлиц?» Россия не привыкла к таким поражениям. Много толковали в Москве о мужестве князя Багратиона, спасшего русский арьергард. Войскам отдан был приказ — возвратиться в Россию.

МАША ПРОТАСОВА (1811 год).

^{Рис. В. А. Жуковского.}

АЛЬБОМ. ПОДАРЕННЫЙ В. А. ЖУКОВСКИМ М. А. ПРОТАСОВОЙ. ЗАГЛАВНЫЙ ЛИСТ РАБОТЫ В. А. ЖУКОВСКОГО.

^Сепия.

…Зима. Жуковский — в Белёве. «Я давно не занимался стихами», — отметил он в дневнике. Перебирая бумаги, нашел поэму Оливера Голдсмита «Опустевшая деревня» на английском языке — когда-то Андрей Тургенев прислал это из Вены. Проработал три дня, перевел сто три стиха из четырехсот тридцати, сделал множество поправок и бросил. Но все же дал Сашеньке Протасовой, которая уже много его стихотворений переписала себе в альбом своим каллиграфическим почерком.

Он уверенно записал в дневнике: «Итак, цель моей жизни должна быть деятельность, но такая деятельность, которая мне возможна: деятельность в литературе».

…Случались дни солнечные, с бледной и чистой синевой неба. Нежно, призрачно светились снежные дали, сквозь шапки снега на крышах поднимались тонкие дымки. Тогда отправлялись гулять в санях — Юшковы, Протасовы, Жуковский. Заливались колокольчики, горели румяные щеки девиц, летел снег из-под копыт заиндевевших лошадей…

Дышалось легко и хотелось жить.

Глава шестая

ДАВНО УНИЗИЛСЯ ПОЭЗИИ КРЕДИТ!

И СВЕТ, БЕССМЫСЛЕННЫЙ ПРАВДИВЫХ МУЗ РУГАТЕЛЬ,

НЕСКЛАДНОЙ ПРОЗОЮ ДАВНО НАМ ГОВОРИТ:

«ПОЭТ — И ХИТРЫЙ ЛЖЕЦ, И ЛОЖНЫЙ ПРЕДСКАЗАТЕЛЬ!»

ФИЛЛИДА. СВЕТ — СОФИСТ! СЛОВА ЕГО — ОБМАН!

ДЕРЗАЮ ОПРАВДАТЬ ПОЭТА ВАЖНЫЙ САН!

В. А. ЖУКОВСКИЙ

1

Александр Тургенев уехал в Петербург, где поступил в канцелярию Новосильцева — товарища министра юстиции, — который не слишком угнетал его службой. Тургенев делал попытки жить весело и рассеянно, но на блестящих светских собраниях друзей не ищут, и душа Тургенева тянулась в далекий маленький Белев — к Жуковскому. Он жаловался ему на одиночество, вспоминал брата Андрея, просил Жуковского быть ему другом на всю жизнь.