Родной простор. Демократическое движение. Воспоминания.

Прохожу через весь зал и тут же замечаю еще одну странность: подсудимые сидят далеко друг от друга. Около судебного стола справа Юрий Галансков, слева Гинзбург. На большом расстоянии от них (метров в 15–20), в самом центре зала, сидят справа — Верочка Лашкова, слева — Добровольский. За пять месяцев, которые я его не видел, он отрастил себе огромную бороду (она у него рыжая). Придает ему особо зловещий вид. Невольная ассоциация — Иуда, который в православной иконописи часто изображается с рыжей бородой.

Подхожу к столу. Далее предоставляю слово стенограмме из книги «Процесс цепной реакции», прекрасно изданной «Посевом» в 1971 году во Франкфурте-на-Майне.

Допрос свидетеля Левитина

Судья: Где вы работаете?

Левитин: Счетоводом в храме Нечаянная Радость. (Хохот в зале.)

Судья: Вы как гражданин СССР должны помочь суду, прошу вас говорить одну только правду. Что вы можете показать проливающее свет на это дело?

Левитин: Боюсь, что ровным счетом ничего. Кроме того, что я знаком со всеми подсудимыми. Если это может пролить свет на это дело, я могу рассказать.

Судья: Начните со знакомства.

Левитин: Как вы видите по моей профессии, я принадлежу к церковным кругам. Добровольский является верующим человеком и немного вхож в церковные круги. Мы встречались с ним в доме нашего общего приятеля, ныне умершего Марка Доброхотова. Лашкова Вера является моей машинисткой, так как, помимо своего официального положения, я являюсь церковным писателем, статьи которого, как вероятно знаете, широко известны в церковных кругах. У Веры Лашковой я несколько раз видел Галанскова и один раз Гинзбурга. Вот и все, что я могу сообщить.

Судья: Знали ли вы, что Гинзбург является создателем «Белой книги»?

Левитин: Да.

Судья: Откуда?

Левитин: Из передач заграничного радио.

Судья: Но в своих показаниях, данных на предварительном следствии, вы показали, что вы знаете это от него самого.

Левитин: Нет, я показывал не это. Я говорил о том, что Гинзбург мне говорил, что он идет от прокурора, который обвинил его в том, что он составил «Белую книгу». Это не совсем одно и то же.

Судья: Что вы знаете о журнале «Феникс»?

Левитин: Я знал о том, что намечается выход какого-то антисталинского сборника или журнала. Там должна была фигурировать также и одна моя статья. Я против этого не возражал, не видя в этом ничего криминального. Однажды я встретил Добровольского в метро, и он меня информировал о том, что они намерены выпустить сборник или журнал типографским путем. Я отговаривал Алешу от этого приключения, помню свое выражение: «Вас посадят за это, даже если вы будете печатать таким образом собрание сочинений Ленина». Алеша тогда мне сказал: «Вы меня убедили — печатать не будем». Но вот, оказывается, не убедил.

Судья: Что они вам говорили об НТС?

Левитин: Им не надо было говорить мне об НТС. Я знал, что такое НТС, когда они еще не родились.

Судья: Нет, что они вам говорили о своих связях с НТС?

Левитин: Ровным счетом ничего.

Судья: А разговаривали вы с ними вообще об НТС?

Левитин: Уж не помню. Мало ли о чем я мог с ними разговаривать. Может быть, и разговаривал, как и о всякой другой организации. Судья: Что вы знаете о их настроениях?

Левитин: Они, как и большая часть нашей интеллигенции…

Судья: Разве вы имеете полномочия от большей части нашей интеллигенции? Прошу вас говорить только за себя.

Левитин: Ну, хорошо. Как многие люди, с которыми мне приходилось встречаться, они были недовольны очень жесткой цензурой, недостаточной свободой религии — это я говорю уже со своей колокольни, словом, все они хотели большей свободы мнений. И больше ничего.

Прокурор: Что вы скажете о Галанскове?

Левитин: Человек больной и раздражительный.

Прокурор: Из материалов дела видно, что вы знали о туристке, приезжавшей к Добровольскому из-за границы. Не от НТС ли она приезжала?

Левитин: Ни в коем случае. Это была религиозная туристка, приезжавшая от заграничных церковных кругов.

Судья: Есть вопросы у защиты?

Каминская: Слышали ли вы, что Галансков принял участие в журнале «Феникс»?

Левитин: Я слышал, что он принимал какое-то участие. Но какое, я не знаю.

Швейский: Знаете ли вы, что в журнале «Феникс» была статья о Почаеве?

Левитин: Мне об этом говорил следователь. Он прочел несколько строк, после чего я убедился, что статья не моя.

Швейский: Писали ли вы о Почаеве?

Левитин: Да, у меня есть на эту тему три статьи.

Швейский: Они были написаны еще до знакомства с подсудимыми?

Левитин: Да, тотчас, как только те события произошли.

Судья: Вас не привлекали за эти статьи к ответственности?

Левитин: Нет, и не могли привлекать…

Судья: Свидетели не выступают, а допрашиваются. Вы уже ответили на вопрос.

Ария: Из материалов дела видно, что во время вашей встречи с представителями общественности заместитель редактора журнала «Наука и религия» Григорян говорил, что он также знал о событиях в Почаеве.

Левитин: Да, я могу дословно повторить его слова: «Вы много писали о Почаеве (это обо мне). Я же сделал для Почаева больше, чем вы. Как только я узнал о событиях в Почаеве, я сразу позвонил в ЦК».

Ария: Правду ли сказал Григорян?