Родной ребенок. Такие разные братья

— Да, это мой дом на колесах, сегодня здесь — завтра там, — вздохнул Апу. — Я как раз хотел доказать вам, что не намерен сидеть сложа руки и тоже хочу помочь цирку правда, не выходя на арену. Давайте я съезжу в шапито господина Шриниваса и отвезу маленьких обезьянок, которых вы им обещали. А взамен привезу пони, как договаривались. Хотите?

— Давай, — обрадовался Шарма. — Мне не хочется отрывать ради этого людей от работы, им и так достается. Можешь сделать это сегодня?

Апу чуть не подпрыгнул от радости, так ему все здорово удалось. Однако он счел не лишним слегка поломаться.

— Ну, — протянул он, — только не сегодня. Я как раз, собирался с Рамой и Джаем в кино, и мне бы не хотелось… А впрочем, — быстро переменил он тон, заметив, что Шарма готов с ним согласиться, — ладно уж, чтобы вы не думали, что я совсем забыл о вас. Еду сегодня вечером.

— Зачем же вечером? — удивился хозяин. — Путь туда неблизкий, до темноты не вернешься. Поезжай сейчас!

— Вот вы говорите, что я не проявляю заботы о своих друзьях, а ведь я предпочитаю не спать, но не везти бедных новорожденных зверюшек по такому солнцу. Им же это вредно, куда вреднее, чем нам с вами, господин Шарма. Как же вы, дорогой хозяин, так легкомысленно относитесь к их здоровью? Ведь, кроме прочего, это еще и деньги, — Апу даже встал со стула, чтобы речь его звучала более выразительно.

На хозяина она произвела даже большее впечатление, чем он рассчитывал. Шарма тоже поднялся и пошел навстречу Апу, шмыгая носом.

— Мальчик мой, — сказал он, прижимая Апу к груди и одновременно вытирая слезы. — Как ты добр и заботлив. Я несправедлив к тебе, ты слишком хорош для нас, слишком великодушен…

Апу вышел из палатки в мрачном настроении, несмотря на то, что все так отлично складывалось. Он был отвратителен сам себе: обманывать старого доверчивого хозяина, любящего и так высоко ценящего его, обманывать мать, кривляться, манипулировать ими — это оказалось даже труднее, чем убивать. Боги, как он живет, что делает, какие грехи берет на свою душу! А ведь за это не упрекнешь несправедливую судьбу, как за свои ноги. Это — дело его собственной воли, его выбор!

Ну что ж, сказал себе Апу, невесело усмехнувшись. На полдороге с пути не сворачивают. Осталось не так уж много, чтобы выполнить свой долг, у него хватит решимости довести дело до конца. Если государство не в состоянии наказать убийц, то оно не должно препятствовать отдельным людям делать это. А впрочем, пусть препятствует. Апу еще поглядит, как ему это удастся. Богатые живут, как хотят, и творят, что хотят, защищенные своими деньгами и репутациями, главное в которых — те же деньги. Респектабельные убийцы пользуются благосклонностью подкупленных правительства и полиции. Но как они справятся с ним карликом, маленьким уродцем, которого невозможно купить? Какое у них есть оружие против него? Они могут только тайно убить его, потому что судить его нельзя — слишком многое было бы произнесено на суде присяжных, слишком велик был бы урон для их «добрых имен». Выходит, он, Апу, сильней, чем целая правоохранительная система Индии. А если так, он выполнит за нее эту грязную работу.

Глава сорок вторая

— Ра-адж! Ты куда? — взвилась Нирмала, стоило парню открыть входную дверь. — Куда собрался, я тебя спрашиваю?

— Я думал, ты спишь, — смущенно ответил Радж, лихорадочно придумывая ответ. — К Крипалу обещал зайти, они новый телевизор купили.

— Да? Я сегодня была у них, ничего не видела, — ехидно откликнулась Нирмала, выходя в коридор в халате. — Ты бы врал постарательней, а то весь квартал знает, что его мать после одиннадцати родному сыну не откроет.

— Ой, мама, я уже большой! Что мне, на свидание сходить нельзя? — возмутился Радж. — Не заставляй меня врать, тогда и ловить не надо будет.

— Я не против девчонок, Радж, но только не той, которая приходила в участок, — тихо сказала Нирмала, беря сына за руку. — Я не могу тебе всего объяснить, но послушай меня выбрось ее из головы или будет беда. Она дочь одного из тех, кто…

— Ну говори, что ты хотела сказать… — поторопил ее сын, не дождавшись продолжения.

— Тебе не надо с ней видеться, эти люди не для тебя, они принесут большие несчастья в наш дом, — настаивала Нирмала. — Кто хочешь, только не она…

— Да мне никто больше не нужен! Ты не знаешь ее, она славная, она отличная девушка, просто ей в голову вбили какую-то глупость, — горячился Радж, глядя матери в глаза с какой-то даже мольбой. — Ты не переживай, я никому не позволю испортить нам жизнь, а с Джанеки разберусь, объясню ей…

Нирмала поняла, что уговоры не помогут, он все равно пойдет к этой Джанеки. Где и когда мать могла остановить сына, идущего на свидание к девушке, которая ей не по нраву! Если бы она рассказала ему все, то и это не заставило бы его оставить ту, которую он любит. Но она не может сейчас выплеснуть на него правду. Да и в чем эта правда — ведь Нирмале известны только несколько фрагментов разбитого зеркала несчастной семьи Кавери.