Родной самозванец

Прохор пожал плечами.

– К тому же незаметно, чтобы в ней трудились на грядках, – проговорил следователь.

– У нас нет грядок! – сверкнул на него глазами Прохор.

– И я о том же, – кивнул следователь, – зато наверняка есть садовник и не один.

– Это не ваше дело!

– Точно! Садовники меня не интересуют. Рубашку мы изымаем.

Наполеонов уже хотел покинуть гардеробную, как на глаза ему попался свадебный костюм.

– Это ваш костюм? – спросил он Топилина.

– Раз висит здесь, то, значит, мой, – дерзко ответил молодой хозяин.

– Вы в нём женились на Раисе Топилиной?

– Тогда она была Раисой Замоскворецкой.

– Да, я помню, – ответил следователь, – в деле указана девичья фамилия вашей жены. Вы лучше скажите мне, Прохор Серафимович, вы никому после свадьбы не давали свой костюм?

– В смысле? – удивился Топилин.

– В смысле поносить, – объяснил следователь.

– Вы что, издеваетесь? – Топилин был готов наброситься на представителя власти с кулаками.

– Ни в коем разе, – спокойно ответил Наполеонов, – просто у простых людей принято давать поносить костюм своим товарищам, если у них, к примеру, нет возможности купить приличный свадебный костюм, а жениться очень хочется.

– Меня не интересуют ваши пролетарские закидоны! – придя в ярость, заорал Прохор.

– И впрямь, у буржуев же всё иначе, – насмешливо проговорил следователь. Он велел изъять свадебный костюм и выбрал ещё наугад несколько рубашек.

– Вы собрались приторговывать моим барахлом? – ядовито поинтересовался Топилин.

– Ну, что вы, Прохор Серафимович, все ваши вещи мы вам позднее вернём в целости и сохранности. – И добавил: – Если они, конечно, в самом деле ваши.

– Что вы хотите этим сказать? – гневно спросил Прохор, но следователь заметил, как по лицу молодого мужчины разлилась подозрительная бледность.

– Ничего особенного, – ответил Наполеонов. И добавил: – Просто лексикон у вас какой-то несоответствующий лексикону сына предпринимателя. Вы ведь в Англии учились?

– Не ваше дело! – огрызнулся Топилин.

– Хотя, – продолжил следователь, не обращая внимания на ярость Топилина, – эти англосаксы кого угодно могут испортить.

– На что вы намекаете?!

– Ни на что, – равнодушно отозвался следователь и объявил: – Прохор Серафимович! Мы вынуждены задержать вас.

– На каком основании? Вы не имеете права! – заорал Прохор.

И не успел никто и глазом моргнуть, как он выбежал из гардеробной.

– За ним! – крикнул следователь! И тут сообразил, что Топилин закрылся в маленькой комнате рядом с гардеробной. Наполеонов сделал знак всем молчать и прислушался. Вскоре он догадался, что Прохор звонит Раисе Топилиной. Понял он и то, что она находилась в офисе фирмы. Наполеонов распорядился:

– Быстро выслать часть сотрудников к офису фирмы! Топилину не задерживать! Проследить, куда она отправится.

Позвонил он также в управление и отдал такой же приказ ещё двоим оперативникам. Потом приказал взломать дверь. Но делать этого не пришлось. Прохор сам открыл её и протянул руки, на которые тотчас были надеты наручники.

Наполеонов доложил начальству, что задержан Прохор Топилин, который, скорее всего, является Прохором Талицким, внебрачным сыном Серафима Андреевича Топилина. Допросить его пока не успели. Зато перед задержанием сам он успел позвонить жене, Раисе Топилиной, которая в это время находилась в офисе.

– И вы её упустили? – всполошилось начальство.

– Нет! Она выехала за город. За ней ведётся наблюдение. Мы надеемся, что она выведет нас на след Прохора Топилина, законного сына и наследника Топилина-старшего.

– Он жив?

– Неизвестно.

– Она бы не рванула к трупу! – глубокомысленно изрекло начальство.

– Мы тоже так думаем, – согласился следователь.

– Работайте!

– Есть!

В первую очередь следователь передал изъятые вещи Прохора на экспертизу. Бросив взгляд на коричневую клетчатую рубашку, пережившую на своём веку не одну стирку, Наполеонов подумал: «Вот что значит долгие годы жить в бедности: привычку не расставаться со старыми вещами не отменило даже нежданно свалившееся богатство». Экспертам были отданы и документы из кабинета и будуара Топилиных.

После чего Наполеонов решил допросить задержанного. Как ни странно, но человек, вошедший в кабинет следователя, уже не выглядел таким озлобленным и растерянным, каким был до и во время задержания.

– Садитесь, – предложил Наполеонов.

Прохор молча сел.

– Назовите ваше настоящее имя, отчество и фамилию.

– Прохор Серафимович Талицкий.

– Значит, всё-таки Прохор Серафимович?

Задержанный кивнул.

– Где находятся ваши настоящие документы?

– В моём чемодане.

– При обыске мы не обнаружили чемодана, в котором хранились бы документы.

– Его и не было в особняке.

– Где же он?

– На вокзале в камере хранения. – Прохор назвал номер камеры и код.

– По какой причине вы хранили его именно там?

– Не хотел, чтобы документы попали в чужие руки.

– В особняке Топилиных в ваш чемодан могла заглянуть только Раиса Топилина.

– Я не хотел, чтобы и в её руках оказались мои документы.

– То есть вы изначально не доверяли своей сообщнице?

– Она не сообщница.

– А кто же?

Талицкий ничего не ответил.

– Как вам удалось поменяться местами с братом?

– Это всё устроила Раиса.