Родной знакомый

Муж по-особенному небрежным жестом протянул мне телефон. Я его взяла. А сама за Андреем искоса наблюдала. Видела, как он нервно подтянул узел галстука, потянулся за пиджаком, что висел на спинке кресла, взял со стула свой портфель с бумагами, и направился к выходу. Аккуратно обогнул меня, явно, чтобы случайно не коснуться. Я только вздохнула, глядя ему в спину. А сама набрала пароль на экране, заглянула в уведомления. Никаких пропущенных, как я и думала.

Интересно, Андрей сам меня в чем-то подозревает или это Юганов дал ему распоряжение за мной присматривать? И если верна моя вторая догадка, то между нами все хуже, чем я думала. Мы с мужем смотрим друг другу в глаза каждый день, и в эти глаза бесконечно врем, таимся, что-то скрываем.

Поганое ощущение.

Завтракал Андрей второпях, я сидела рядом, как примерная жена, а сама сжимала в ладони свой телефон. Больше я его из рук не выпущу.

— Мне нужно в офис, — пояснил свою торопливость Андрей в ответ на какую-то шутку Стаса. Тот сидел во главе стола, на стуле своего отца, развалясь, и никуда не торопился. А над другом посмеивался. Над его официальным внешним видом в костюме, над его торопливостью и занятостью.

— Андрюха стал таким важным, — обратился Стас, судя по всему, ко мне. — Деловой человек.

— А ты не собираешься в офис? — поинтересовалась я.

— Нет, а зачем?

— Например, поработать, отцу помочь. Хоть за чем-то, Стас.

Тот фыркнул, вытянул из-под стола правую ногу и поднял её, как мог высоко. Подтянул вверх узкую штанину брюк. Все уставились на его лодыжку, точнее, на черный браслет на ней.

— Я под домашним арестом, забыла?

Я вздохнула печально.

— И хотела бы, да ты не дашь.

Андрей уже привычно пихнул меня в бок и взглянул с укором.

— Наташ, не приставай к Стасу. Что он может сделать?

— Проституток на содержание не брать, — не удержалась я от замечания. — И официантов по пьяни с палубы теплохода не выбрасывать.

— А ты у нас моралистка, — с негодованием выговорила Ангелина, сжигая меня взглядом.

Я дернула плечом.

— Да нет, просто стараюсь знать меру во всем.

— Наташ, отстань от Стаса, — снова одернул меня Андрей. — Он все делает так, как ему советуют адвокаты. И, конечно, нам всем повезло, что он смог уехать из Москвы сюда. По месту прописки.

Я не совсем поняла, что значит: «нам всем повезло». С чем повезло именно мне в этой ситуации, определить не смогла бы ни за что.

Андрей поднялся, я следила за ним взглядом, когда поняла, что он направился в кабинет Ивана Алексеевича. А вышел оттуда спустя минуту с ноутбуком Юганова в руках. Я на этот ноутбук уставилась. В офис Иван Алексеевич его редко приносил, обычно работал на нем дома, поэтому я и сказала Глебу, что его затея с похищением информации с личного компьютера, бесперспективная. Где его найти? А, оказалось, что теперь этот злосчастный ноутбук частенько бывает в руках моего мужа. Похоже, Иван Алексеевич, на самом деле, стал доверять Андрею куда больше. Или просто угрозы от него никакой не видел. Это тоже неплохо, но вещи совсем разные, согласитесь.

— И что ты собираешься дальше делать? — задала я Стасу вопрос, когда мы позже столкнулись с ним во дворе дома. Рядом никого не оказалось, а мне, правда, было любопытно. Я бы на месте Стаса в такой ситуации только бы тем и занималась, что искала достойный, правильный выход и строила бы планы на будущее. Ведь надо как-то реабилитироваться, по крайней мере, в плане репутации.

Стас полулежал на шезлонге у бассейна, услышав мой голос, спустил темные очки на кончик носа.

— Смотря, о чем ты спрашиваешь.

Я присела на соседний шезлонг, стала смотреть на воду. Нюта недавно уснула, у меня было немного времени, чтобы отвлечься. Радио-няня в кармане молчала, и я решила выйти в сад. А тут Стас. На кой черт я пристала к Стасу с вопросами? Дурацкое любопытство.

— О твоих планах на жизнь. Ты же не можешь не понимать, что ситуация серьёзная, Стас. Тебя посадить могут.

— Отстань, — отмахнулся он, и снова откинул голову на подголовник шезлонга. Вернул очки на место, и, наверное, закрыл глаза. — Никто меня не посадит. Опасный момент миновал. Иначе меня бы из Москвы не отпустили. А раз отпустили, значит, отец договорился с кем надо.

— Как у тебя все просто в жизни, — «порадовалась» я за него.

Стас погрозил мне пальцем.

— Ты моей жизнью, Наташка, не жила, и знать не можешь — просто мне или нет. Надо мной, может, висит… этот… бич.

— Какой ещё бич?

— Отцовского авторитета, вот! — выдал он с пафосом и рассмеялся. — У меня, может, травма психологическая, что я не могу дотянуться до его планки. Стать таким, как он — умным, целеустремленным, уважаемым.

— Дурак ты, Стас, — вздохнула я. — У тебя столько возможностей было, тебя такая замечательная девушка полюбила… за что-то. А ты ей сердце разбил.

— Да ладно… Элька себе найдет мужа.

— Да в этом никто не сомневается. И найдет лучше тебя, это сто процентов. Но вот кого найдешь, в итоге, ты? Людей, которые оказываются способны тебя полюбить, нужно ценить, Стас. Хотя бы ценить, по достоинству, раз любить в ответ не можешь.