Родной знакомый

— Мне нужно чем-то заниматься, — не стала я скрывать своих намерений. — Я не могу быть только матерью твоей дочери. — Я открыто посмотрела ему в глаза.

Глеб мои слова обдумал, я видела, как он сдвинул брови, но совсем не сурово. В конце концов, кивнул.

— Я понимаю такое желание. Это правильно.

У меня вырвался короткий вздох.

— Не хочу, чтобы мне говорили, что делать, где жить, как одеваться. Как воспитывать моего ребенка. Я готова воспитывать Нюту вместе с тобой, но решения должны быть общими, а не только твоими, потому что я что-то тебе должна.

— Ты мне ничего не должна.

— Буду должна. Когда ты станешь нас содержать. Поэтому и хочу чем-то заниматься, найти дело по душе. Возможно… пойти учиться.

— Наташ, я уже сказал, что я не против. Если это нужно для того, чтобы вы остались, адаптировались в Москве, я согласен.

Я осторожно кивнула. Признаться, с облегчением. Я очень опасалась, что Глеб окажется приверженцем выдвигать условия и всё контролировать.

Я бросила короткий взгляд на экран телефона. Андрей его заметил.

— Не переживай. С Нютой все хорошо. Няня компетентна.

Я вынужденно улыбнулась.

— Не люблю оставлять её с чужими людьми.

Глеб понимающе кивнул, а затем как бы между делом поинтересовался:

— Кстати, о чужих людях. Кто-нибудь звонил?

— Ты имеешь в виду Андрея?

— И его родственников тоже.

Я головой качнула.

— Нет, не звонил. Думаю, все переживают шок и ненавидят меня. Правда, Ангелина писала мне в соцсетях, но, думаю, мне не стоит это читать.

— Да, не стоит. И общаться ни с кем не стоит, даже если они будут тебе звонить. — Я подняла на Глеба настороженный взгляд, а он объяснил: — Предстоит развод, суды по установлению отцовства. Пока не переговоришь с адвокатами, пока они не выстроят стратегию, я прошу тебя ни с мужем, ни с его родственниками не общаться напрямую. И с Кристиной тоже.

Захотелось вздохнуть. На душе было тяжело. Глеб, видимо, заметил моё испортившееся настроение, и добавил:

— Это временно, Наташа.

— Хорошо. Я поняла.

Наш ужин в ресторане, наедине, совсем не напоминал романтическую встречу. И подумала об этом не только я, судя по всему, потому что дальше мы с Глебом попытались общаться на отстранённые темы. Ведь раньше мы могли говорить о многом и одновременно ни о чем. Я помню, как мне было интересно его слушать. А теперь над нами довлели бесконечные проблемы. Мы поговорили о погоде, о строительстве дома в Соколихе, о том, что адмирал изъявил желание присматривать за стройкой, а затем пожить в тех красивых, родных ему местах. Поговорили о Москве, о том, где мне непременно следует побывать, какие выставки посмотреть. Я спросила, составит ли мне Глеб компанию, он ответил уклончиво. Если у него будет свободное время. Которого у него совсем немного. Поговорили о том, что как только представится возможным, нужно будет навестить его маму в Италии, познакомить её с внучкой. Хотя, скорее всего, она первой не выдержит и прилетит в Москву.

А потом я заметила, что внимание Глеба переместилось с меня на что-то другое, он все чаще стал обращать свой взгляд в сторону, и я тоже туда посмотрела. И заметила у короткой барной стойки девушку, которая откровенно нас разглядывала. А потом сделала Глебу ручкой, и улыбнулась. Не нахально, не зазывно, без всякого намека. И девушка была миловидной и выглядела совсем не вульгарно. Совсем не так, как описывал столичных жительниц Стас. Знакомая Глеба была красива, стильно одета, с уверенной улыбкой на губах и прямым взглядом синих глаз. То, что они синие, я даже с расстояния видела, настолько её яркий взгляд привлекал к себе внимание.

Я на девушку посмотрела, заметила, что Глеб тоже махнул ей рукой, и мне вдруг стало так неловко, так неприятно, тоскливо на душе. Я поторопилась отвернуться, взяла бокал с вином. Захотелось уйти.

Сбежать захотелось. Но вместо этого я на Глеба посмотрела, и попыталась спокойно проговорить:

— Я не буду против, если ты подойдешь к своей знакомой. Я подожду.

Наверное, я всё-таки ждала, что он откажется, заверит меня, что это, на самом деле, просто знакомая, она неважна, и он останется сидеть со мной за столом, но Глеб вроде как благодарно мне улыбнулся, кивнул и пообещал вернуться через несколько минут.

И ушел. А я осталась одна за столом, с бокалом вина, и говорила себе, что не имею права обижаться на него. Это его жизнь, а я всего лишь приезжая, гостья в его привычной реальности, причем, нежданная.

И у меня даже платье немодное. И волосы мои уложены в прическу рук моих, а не какого-нибудь именитого стилиста, волосок к волоску, как у той блондинки с синими глазами.