Родной знакомый

Но все люди разные. Судя по всему, Марине проще и удобнее игнорировать моё существование, как проблему. Но как его игнорировать, если Глеб уже едва ли не ежедневно ужинает тем, что готовлю для него я? Приезжает, играет с Нютой, валяется с ней на ковре, смотрит мультфильмы, иногда укладывает дочку спать, а потом приходит на кухню в ожидании ужина.

И я никак не могу понять, насколько это нормально в нашей ситуации.

И, вообще, есть ли между нами эта ситуация или это я всё придумываю и нагнетаю? Может, нужно быть такой, как Марина? Настолько спокойной и уверенной в себе, чтобы без лишних эмоций отпускать любимого мужчину в дом другой женщины, просто по той причине, что там проживает его ребенок.

Мне бы её нервы, честное слово.

— А ты бы что на её месте сделала? — спросила меня Лика, когда я поделилась с ней своими сомнениями.

— Поговорила бы.

— С кем? — Лика откровенно посмеивалась. — Ты когда-нибудь с мужчиной об измене говорила? Даже гипотетической? Редко, знаешь ли, кто-то тут же начинает давать признательные показания.

Я нервно крутила ручку между пальцев.

— Нет никакой измены. Между мной и Глебом ничего нет.

— Тогда чего ты хочешь прояснять? Раз ничего нет? — Лика на меня не смотрела, смотрела в экран компьютера, но я видела её понимающую улыбку.

— Я же не про себя говорю, — возмутилась я. — А про неё. Вот я бы на её месте очень хотела бы поговорить.

— Но ты же не на её месте.

Я поневоле вздохнула.

— Это точно.

Через несколько дней случилось очень важное событие. То, к чему всё и шло последние недели. Нюта назвала Глеба «папой». Он так радовался, выглядел таким гордым, и весь вечер говорил только об этом. Я наблюдала за ним и невольно улыбалась. Мне тоже было радостно за него, совершенно искренне. И также искренне я сказала:

— Поздравляю тебя.

А Глеб посмотрел на меня, его улыбка немного померкла, но, скорее, от серьёзности момента.

— Наташ, я тебе никогда не говорил этого… Но я очень рад. Что у меня есть дочь. Спасибо.

Я как-то не ожидала таких слов, тем более, благодарности такой открытой, и растерялась. Что ответить на его «спасибо»? Пожалуйста?

— Я тоже рада, Глеб, — проговорила я. — Что у меня есть дочь.

Он мне улыбнулся.

— Значит, все случилось не зря, — сказал он. И мы опять друг другу улыбнулись.

Я стала уставать от этих улыбок. Я старалась улыбаться Глебу искренне, стать близким ему человеком, который относится к нему со всей душой. По-дружески. Проявляет интерес к нему, к его жизни, к тому, что его волнует, выслушивает его рассказы о работе и каждодневных заботах. И все это по-дружески. Мы ведь цивилизованные люди, мы умеем разделять правду и вымысел. Вот всё, что смущает мою душу по отношению к Глебу Романову — это, несомненно, вымысел, а наши общие заботы о ребенке — правда, реальность, с которой спорить не стоит.

В общем, я очень старалась, и, на самом деле, была искренна, вот только уже призналась себе, что к дружбе мои чувства к Глебу, никакого отношения не имеют. И это сильно удручало. Становилось понятно, что дальше будет ещё труднее. Поддерживать видимость дружеской поддержки, и не более.

И ещё Марина, Марина!.. С её желанием быть мне если не подругой, то хорошей приятельницей.

— Привет.

В один из дней она просто появилась на пороге нашего с Ликой маленького офиса. Вошла в стеклянные двери, вся такая идеальная, светящаяся, с лучезарной улыбкой. Вошла, окинула быстрым взглядом маленькое помещение, подарила улыбку Лике, повернулась ко мне. И повторила:

— Привет!

Я, признаться, немного обалдела от её появления. Переглянулась с Ликой, которая смотрела в ожидании, наверное, надеялась, что это новая клиентка.

— Привет, Марина, — отозвалась я, всё ещё пребывая в легкой растерянности. — Какими судьбами?

— Глеб сказал, что ты работаешь здесь, — легко пояснила Марина. — А я оказалась неподалеку, дай, думаю, зайду, приглашу тебя пообедать. Пообедаешь со мной, Наташа? — Это, явно, было не приглашение «на поболтать», несмотря на приветливую улыбку Марины, я уловила в её голосе намек. Затосковала в душе. Только этого не хватало.

Но для Марины легко пожала плечами и потянулась за своей сумкой.

— Почему нет? — Посмотрела на Лику. — Ты не против?

— Нет, конечно, — проговорила она, а когда Марина повернулась к двери, чтобы выйти, сделала страшные глаза, догадавшись, что происходит. Я только нетерпеливо махнула на неё рукой.

Я вышла из офиса, прикрыла за собой тяжелую стеклянную дверь, а Марина неожиданно подхватила меня под руку, будто мы с ней были подружками, ей-богу.

— Здесь есть ресторан? — спросила она у меня.

— На крыше.

— Приличный?

Я натянуто улыбнулась.

— Я плохо разбираюсь в приличных ресторанах. Вроде неплохой.

— Вот и отлично. Посидим, поболтаем.

Я всё ещё улыбалась. О чем мы будем болтать, я не представляла. По моему мнению, у нас с Мариной была лишь одна тема для разговора, и она к улыбкам как-то не располагала. Обычно, когда две женщины делят одного мужчину, редко есть моменты, когда можно обменяться улыбками.