Родные гнездовья

Лев Смоленцев РОДНЫЕ ГНЕЗДОВЬЯ Роман

ОТ АВТОРА

Ранней осенью 1960 года судьба сельского специалиста забросила меня на Печору — заведовать небольшой Сельскохозяйственной опытной станцией, построенной еще в царское время близ старинного села Усть-Цильмы. В начале века, когда строили станцию, село было уездным центром огромного Печорского края, теперь же Усть-Цильма стала центром отдаленного района в республике Коми.

Места в той округе до удивления красивы: Печора, окаймленная синью бескрайнего леса, величественно катит свои воды к Ледовитому океану; сбегают с Тимана и впадают в нее напротив Усть-Цильмы две изумрудные семужьи реки-сестрицы — Цильма и Пижма. По ним приплывают в райцентр, казалось бы, русские люди, но в необычной для нас одежде, с необычным говором.

— Нонь, забыль, сало по рецам-то плавится — как встрет-то попадем? — тревожными голосами перекликаются цилемки с пижемками, всплескивая широкими рукавами по подолам роскошных пыжиковых малиц и необъятных шелковых сарафанов. Беспокоятся женщины: как вернутся они домой, когда по рекам, именами которых нарекают их самих, несет молодой ледок.

Не скоро привык я, вятич, близкий — как выяснилось потом — к печорцам по древним новгородским корням, к забытой на Руси одежде и странной «гово́ре» устьцилемцев. Потом не раз наблюдал, как привычно, без всякой опаски усаживались «боярыни» и «княгини» в самолет, загроможденный в проходах ультрасовременными геологическими приборами. В такой миг мне казалось, что лечу не в поселок на широте Полярного круга, а к сказочным белокаменным палатам Новгорода Великого на съемки кинофильма «Садко».

И эти наблюдения, и еще одна конкретная встреча с печорцем сделали меня сперва историком, а потом заставили взяться за перо.