Читаем Родом из Переделкино полностью

Володя Кассиль, закончив 1-й Медицинский институт в 1958 году, по сию пору находится на передовой медицинского фронта. Всю свою жизнь вот этими самыми руками с тонкими, чувствительными пальцами, которые препарировали лягушек, он спасает людей – сначала работает хирургом в Боткинской больнице, после этого шесть лет в «скорой помощи», а затем – в бригаде Неговского, в отделении реанимации. Иначе говоря, вытаскивает людей с того света. Это значит, сутками не спит, не покидая своего поста, караулит дыхание больного, считает удары его сердца, следит за уровнем давления и не выходит из клиники, не принимая во внимание ни праздники, ни выходные. Сколько людей обязаны ему тем, что они по-прежнему на этом свете, вместе с нами, а не блуждают где-то там в небесах среди звезд и светил?.. Никто не ведет им учет, а сам Володя, когда его спрашиваешь, сколько спасенных душ у него на счету, отвечать на подобные вопросы не желает. Однако понятно, что для того, чтобы совершать такой ежедневный подвиг, самому надо обладать железным здоровьем. И бесконечно это продолжаться не может. Володя тяжело заболел и после перенесенного заболевания не смог уже сутками дежурить у мониторов. В 1984 году он ушел из бригады Неговского в Онкоцентр. Тоже не тихая пристань, и людей там спасать нелегко. Но теперь он хотя бы и к вечеру может добраться домой, прийти в себя, послушать музыку.

Володя – страстный меломан, у него, я так думаю, лучшее во всей Москве собрание пластинок, дисков и пр. Когда мы с ним бываем на концертах – вот отрада! – Володя сразу говорит мне, сколько месс написано Гайдном, сколько концертов у Моцарта и сколько симфоний у Дворжака. Его мнение об исполнителях воспринимается профессионалами как окончательное и оспариванию не подлежит.

Дружить с Владимиром Львовичем Кассилем непросто. Я-то привыкла за несколько десятилетий и могу, подняв руки вверх в знак добровольной сдачи, в очередной раз его послушать и поразиться его феноменальной памяти и разнообразию интересов. Ну, а мужчинам соперничать с ним – ну, знаете, я им не позавидую.

* * *

В 2008 году мы ездили с Володей и его женой Верой по маршруту Венеция – Флоренция. Абсолютно все события из истории этих двух жемчужин человечества Володя мог изложить нам с именами и датами параллельно и последовательно. Во всяком случае, никаких справочников листать нам не пришлось, поскольку был свой, и к тому же бесплатный.

В художественных галереях было то же самое. Даже мой муж, по профессии физик-теоретик, но при этом большой эксперт и любитель живописи, узнал от Владимира Львовича Кассиля много для него дотоле неизвестного.

Тем не менее по временам они меня раздражали до крайности – эти два интеллектуала – Каган и Кассиль, когда, заклинившись на какой-нибудь проблеме, они как одержимые топали вперед, ничего не замечая вокруг и не давая нам с Верой полюбоваться окрестными пейзажами и поглазеть на содержимое бесчисленных лавочек. Никогда им не прощу, что они не согласились даже взглянуть на цветущий сад на спуске с холма от пьяцца Микеланджело, где полыхали пронзительно желтым лимонные деревья и цвели пурпурные розы. Такой красоты в жизни нигде не увидишь, но оторвать их друг от друга было невозможно. Вдруг на набережной, когда мы сошли вниз к реке, Володя словно опомнился:

– Вера, где Танька? Пусть посмотрит – вот зеленая травка!

Посмотреть действительно было на что – все дно обмелевшей – это в самом начале мая! – реки Арно было покрыто невероятно яркого изумрудного цвета свежей травой, на короткое время заменившей воду, – даже Кассиль, хоть и с иронией, обратил внимание на этот природный феномен...

Конечно, Володя немного сноб, но его снобизм имеет привлекательную окраску. Например, не будучи человеком избыточного благосостояния, он никогда и ни за что не сядет за ужин в ресторане с бумажными салфетками. Только накрахмаленные скатерти и хороший фарфор. Так что все две недели нашей совместной поездки мы были просто обречены ужинать в каких-нибудь приятных местах.

Володя и дома привык так жить. Его жена Вера соблюдает традиции семейства Кассилей и в быту тщательно придерживается их. Будучи женщиной исключительно умной, она никогда не сражается со своим мужем за первенство, чем грешат многие жены. Вера, по отзывам ее прославленных и маститых коллег, – первоклассный терапевт. Она сама вытаскивала Володю из очень больших неприятностей со здоровьем. А все ее друзья, в том числе и мы с моим мужем, по любому малейшему поводу обращаемся к ней за советом и всегда с благодарностью следуем им.

Раньше, до выхода на пенсию, Вера работала в Четвертом управлении.

Перейти на страницу:

Все книги серии Женский портрет эпохи

Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем
Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем

Антонину Николаевну Пирожкову (1909–2010) еще при жизни называли одной из великих вдов. Сорок лет она сначала ждала возвращения Исаака Бабеля, арестованного органами НКВД в 1939 году, потом первой после смерти диктатора добилась посмертной реабилитации мужа, «пробивала» сочинения, собирала воспоминания о нем и написала свои.В них она попыталась «восстановить черты человека, наделенного великой душевной добротой, страстным интересом к людям и чудесным даром их изображения…»Чудесный дар был дан и самой А. Н. Пирожковой. Она имела прямое отношение к созданию «большого стиля», ее инженерному перу принадлежат шедевры московского метро — станции «Площадь Революции», «Павелецкая», две «Киевские». Эта книга — тоже своего рода «большой стиль». Сибирь, Москва, Кавказ, Европа — и, по сути, весь ХХ век. Герои мемуаров — вместе с Бабелем, рядом с Бабелем, после Бабеля: С. Эйзенштейн, С. Михоэлс, Н. Эрдман, Ю. Олеша, Е. Пешкова, И. Эренбург, коллеги — известные инженеры-метростроевцы, политические деятели Авель Енукидзе и Бетал Калмыков. И рядом — просто люди независимо от их ранга и звания — совсем по-бабелевски.

Антонина Николаевна Пирожкова

Биографии и Мемуары / Документальное
Русский след Коко Шанель
Русский след Коко Шанель

Впервые русский язык в Доме Шанель зазвучал в начале двадцатых годов прошлого века. И сразу по обе стороны подиума – одни эмигрантки создавали или демонстрировали наряды великой Мадемуазель, а другие становились подругами кутюрье и верными клиентками.Главная героиня этой книги – не Шанель и не приехавшие в Париж эмигранты из бывшей Российской империи, а Эпоха, которую они создавали вместе.Среди действующих лиц повествования – граф Сергей Кутузов и великий князь Дмитрий Павлович; парфюмеры Эрнест Бо и Константин Веригин; княжна Натали Палей и княгиня Мери Шарвашидзе; поэт Илья Зданевич и режиссер Георгий Питоев; Лидия Кудеярова, в замужестве леди Детердинг, и Ия Ге, в замужестве леди Абди.Задача этой книги вспомнить о судьбах гордых и достойных людей, оказавшихся волею судьбы в ближнем круге самого знаменитого кутюрье XX столетия – Габриэль Шанель.

Игорь Викторович Оболенский

Биографии и Мемуары / Документальное
Родом из Переделкино
Родом из Переделкино

Татьяна Вирта – дочь знаменитого советского писателя Николая Вирты – все детство и юность прожила в Переделкино. Это не просто знаменитое дачное местечко. Этот поселок, обладающий особым укладом и философией, в свое время был настоящей культурной столицей СССР. Именно там по-настоящему раскрывались те, кто был культурной элитой страны. Чуковский, Кассиль, Фадеев и многие-многие другие. Милые привычки, вечерние посиделки, непростые человеческие отношения, любовные драмы, головокружительные взлеты и поломанные судьбы – Татьяна Вирта описывает жизнь великих очень просто, по-соседски, что придает мемуарам необыкновенное очарование и искренность. Война и эвакуация глазами девочки; страшные, но очень яркие годы глазами подростка… Целая эпоха прошла через подмосковный дачный поселок. Бытовая история страны всегда самая интересная и правдивая.

Татьяна Николаевна Вирта

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука