Родословная абсолютистского государства

Остается под вопросом, как шведский абсолютизм приобрел не просто политико-идеологические снаряжение, но и экономические и военные ресурсы необходимые для участия в европейских делах, при собственном населении не более чем goo тысяч человек в начале XVII в. Здесь общий закон, в соответствии с которым жизнеспособный абсолютизм нуждается в значительном уровне монетизации, не мог быть обойден. Натуральное хозяйство, казалось, препятствовало этому. В Швеции, однако, был один важный анклав товарного производства, чьи непропорциональные доходы компенсировали недостаточную коммерциализацию сельского хозяйства и обеспечивали благосостояние государства Ваза в фазе внешней экспансии. Это было минеральное изобилие железных и медных месторождений Бергслагена. Горная добыча всюду занимала особое место в переходных экономиках Европы раннего Нового времени: она не только представляла в течение долго времени крупнейшую концентрацию рабочих на предприятии одной формы, но всегда была точкой опоры денежной экономики путем ее снабжения драгоценными металлами, без ее обязательного вовлечения в сложный производственный процесс или рыночный спрос. Более того, традиция королевских прав на недра в феодальной Европе означала, что она часто была в той или иной мере собственностью князей. Шведские медные и железные руды могут, сравниться с испанским серебром и золотом в своем воздействии на местный абсолютизм. Оба позволили существовать комбинации сильного и агрессивного государства с социальной формацией, не имеющей ни большого аграрного богатства, ни коммерческого динамизма: Швеция была, конечно, в этом плане, куда более скудной, чем Испания. Расцвет медного бума в Швеции был фактически напрямую связан с обвалом серебряной валюты в Кастилии. Именно выпуск нового медного веллона Лермой во время девальвации 1599 г. создал повышенный международный спрос на продукцию «медной горы» – Коппарберга в Фалуне. Густав Адольф наложил большие королевские пошлины на медные шахты, организовал королевскую экспортную компанию, чтобы монополизировать поставку и установить уровень цен, и получил огромные голландские кредиты на свои войны под залог своих минеральных активов. Несмотря на то что чеканка веллона была прекращена в 1626 г., Швеция фактически продолжала обладать медной монополией в Европе. Тем временем железная промышленность постепенно прогрессировала, увеличив производительность в 5 раз к концу XVII в., составив половину всего экспорта [247] . Кроме того, и медь, и железо были не только прямыми источниками денежного дохода для абсолютистского государства: но и обязательными материалами для его военной промышленности. Бронзовое орудие оставалось главным оружием артиллерии той эпохи, так как все остальные типы вооружения требовали высококачественного железа. С приездом легендарного валлонского предпринимателя Луиса Де-Геера в 1620-е гг. Швеция стала обладателем одним из крупнейших военных комплексов в Европе. Шахты удачно снабжали шведский абсолютизм как финансовой, так и военной составляющими, необходимыми для его броска через Балтику. Прусские пошлины, немецкие трофеи и французские субсидии составляли его военный бюджет на протяжении Тридцатилетней войны и сделали возможным привлечение огромного числа наемников, которые в конечном счете наводнили собой шведские экспедиционные войска [248] .