Родословная большевизма

И никто не замечает, вернее, не хочет замечать, что сам Бердяев — как человек правдивый — тут же косвенно опровергает это свое утверждение, будто бы большевистское государство по способам управления так похоже на прежнее царское. Он пишет: «Русское Царство XIX века было противоречивым и нездоровым, в нём был гнёт и несправедливость, но психологически и морально это не было буржуазное царство, и оно противопоставляло себя буржуазным царствам Запада. В этом своеобразном царстве политический деспотизм соединялся с большой свободой и широтой жизни, свободой быта, нравов, с отсутствием перегородок и давящего нормативизма законничества».

Что же выходит? Те же способы управления, что при большевиках, такой же деспотизм, а свобода и широта жизни и никакого давящего нормативизма. Ведь при большевиках-то всё как раз наоборот: никакой свободы и вся жизнь по указке, и поведение, и мысли, и чувства. Ясно, тут что-то не так.

Непостижимо, как сам Бердяев этого не чувствовал: ведь если при большевиках всё так изменилось, стало прямо противоположным тому, чем была прежняя русская жизнь, о которой он знал по собственному опыту, то как же говорить тогда, что большевистское царство — все та же прежняя царская Россия, как не видеть, что в октябре 17-го года произошел глубокий разрыв, обвал, погибла русская Атлантида.

Не буду судить о русской жизни до большевиков по моим детским воспоминаниям. Но вот для одной работы мне пришлось просматривать подшивку советских газет и русских газет царского времени. И что же, каждый раз, беря после «Правды» сытинское «Русское Слово», я испытывал чувство, что совершаю знаменитый прыжок из царства необходимости в царство свободы в прошлом. Утверждаю, если в «Правде» начнут появляться статьи, какие гремели в «Русском Слове» всеми громами гневных обличений правительства, и в Верховном Совете раздадутся речи, какие произносили в Думе Церетели, кадеты и члены фракции большевиков, вот тогда Советский Союз действительно начнет походить на Россию перед войной 1914 года, и мы, эмигранты всех толков, сможем без страха в Россию вернуться.

Чтобы не быть голословным, приведу для примера выдержку из стенографического отчета думского заседания 6 марта 1907-го года:

«ЦЕРЕТЕЛИ (Кутаисская губ.)… только при непосредственной поддержке народа можно остановить дикий разгул насильников, опустошающих страну. Вы помните, граждане народные представители, как десять месяцев тому назад депутат Набоков с высоты думской трибуны, опираясь на несомненное право, обратился к правительству со словами: «исполнительная власть да подчинится власти законодательной». Два месяца спустя исполнительная власть, опираясь на штык, разогнала власть законодательную. Пока организованной силе правительства не противопоставлена сила народа, исполнительная власть не сдастся, не уйдет, не подчинится власти законодательной.

ПУРИШКЕВИЧ (Бессарабская губ.): Г. председатель, довольно, остановите оратора, тут призыв… (шум).

ГОЛОСА: Г. Председатель, послушайте…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Г. оратор, прошу Вас не делать призыва к вооруженному восстанию.

ГР. БОБРИНСКИЙ (Тульская губ.): Г. председатель, позвольте мне заявить, что этот призыв делался несколько раз, и Вами не был остановлен.

ПУРИШКЕВИЧ (Бессарабская губ.): Г. председатель, мы не можем в этих стенах слушать призыва…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я Вам слова не даю. Оратора не перебивайте. Только председатель может остановить оратора.

ГОЛОСА: … Остановить… шум.

ЦЕРЕТЕЛИ (Кутаисская губ.): Да будет позволено мне в пояснение своих слов сказать… (Голоса: не желаем… не хотим). Да будет мне позволено сказать, что я не делал здесь призыва к вооруженному восстанию. Я наоборот доказывал, что к вооруженному восстанию призывает правительство, с которым мы боремся.

ГОЛОСА: … Неправда.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Гг. члены Думы, не желающие слушать оратора благоволят покинуть зал заседания, но не прерывать оратора. (Аплодисменты)».

Повторяю, я не пассеист и вовсе не склонен представлять себе добольшевистскую Россию какими-то островами блаженных; история русского народа так же страшна, как история всякого другого народа, но только лунатики, завороженные слепой ненавистью, могут утверждать, что Россия, где в Думе в разгар революционного террора меньшевик Церетели мог произносить такие речи и председатель его не останавливал, была таким же архипелагом ГУЛАГ, как Советский Союз. Тот же, кто не ослеплен, не может не видеть, что не будь катастрофы Первой мировой войны, Россия, несмотря на рецидивы реакции и безумство революционеров, вышла бы на столбовую европейскую дорогу капиталистического развития, либерализации.