Родословная большевизма

Вдохновленный и финансированный Иннокентием III неудачный 4-й крестовый поход ознаменовался «победой», правда не над сарацинами, а над ненавистной греческой церковью. В 1204 году произошло событие, стыдливо названное «отклонение 4-го крестового похода»: латинские крестоносцы взяли приступом Константинополь. Завоевание сопровождалось чудовищным погромом. В течение нескольких дней паладины грабили несметные сокровища самого богатого в то время города: золотую и серебряную посуду, драгоценности, меха, шелковые одежды. Мраморные статуи Лизиппа, Фидия и Праксителя разбивали на куски и бросали в море. Бронзовые расплавляли для отливки монеты. А монахи грабили иконы и мощи святых. Маршал Шампани Жоффруа де Вильдуа свидетельствует: «С тех пор, как был создан мир, никогда ни в одном городе не было захвачено столько добычи».

Крестоносцы не только грабили, но и убивали без разбора мужчин, женщин, детей. Византийский летописец Никитас Хонеатис замечает: «По сравнению с этими людьми с крестом на плече даже сарацины кажутся добрыми и милосердными».

Иннокентий III был предупрежден о готовящемся завоевании Византии, но эту резню все же не одобрил. Он обрушился на «крестоносцев» гневной грамотой. Однако в ней отмечалось, что прискорбное это событие свидетельствовало о том, что рука Божия покарала греков за отпадение от единственной истинной церкви. Другое дело манихеи катары. Тут у папы Иннокентия III никаких зазрений совести не было.

В «Братьях Карамазовых» Алеша говорит Ивану: «Великий инквизитор твой не верует в Бога, вот и весь его секрет!»

Об исторических инквизиторах такого не скажешь. Они верили в Бога и боялись Страшного суда, но они потеряли веру в евангельскую любовь и устрашились воздвигнутого Христом «свободного знамени». Папская инквизиция была зачата в тот день, когда Доминик Гусман, святой Доминик, отчаясь обратить катаров в истинную веру добром, решил в своем разгневанном сердце, что их души нужно спасти от вечной гибели насильно. В Пруй, потеряв терпение, он сказал собравшейся толпе: «Вы уже столько лет слышали от меня глаголы мира. Я просил, я умолял, я плакал. Но, как говорят в Испании в просторечии: куда не достигает благословение, туда повадится палка. Мы воздвигнем на вас принцев и прелатов; они призовут народы и племена, и великое множество погибнет от меча. Башни будут разрушены, стены повергнуты, и вас обратят в рабство. Так сила возобладает там, где кротость не могла добиться успеха».

Увы, не спасение душ еретиков стало главной заботой инквизиции. В «Руководстве для инквизиторов», которое я уже упоминал, об этом говорится с полной определенностью: «Нужно напомнить, что главная конечная цель судопроизводства и смертного приговора не в спасении души обвиняемого, а в том, чтобы обеспечить общественное благо и терроризовать население. Общественное благо должно быть поставлено намного выше всех милосердных соображений о благе индивида».

Уже и до альбигойской войны Рим поручал прелатам разыскивать еретиков и судить их в церковных трибуналах. Но епископская инквизиция оказалась бессильной против катаров. И вот, по призыву папы Иннокентия III, огромная рать баронов северной Франции и всякой наемной сволочи вторгается в беспечный Лангедок, чтобы исторгнуть ересь силой оружия. Тогда-то и грянул знаменитый клич, который приписывали то одному из вдохновителей похода аббату Арно-Амальрику, то самому папе: «Убивайте их всех, Бог распознает своих!» В июле 1209 года «крестоносцы», ворвавшись в славный город Безье, выполнили этот призыв буквально — они вырезали всех жителей поголовно: катаров, католиков, мужчин, детей, стариков и даже священнослужителей, служивших в полном облачении в церквах молебны о спасении.

Арно-Амальрик доносил Иннокентию III: «Наши не щадили ни пола, ни возраста, ни звания; около 20 тысяч человек они предали мечу. Ужасное смятение произошло между врагами, весь город разграблен и сожжен. Чудесным образом истребил его карающий суд Божий».

Все, как когда четверть века спустя Батый взял Рязань: такой же яростный разгул убийства и разрушения. Только воины Батыя не называли себя, как северные бароны, воинством Христовым.

В 1232 году папа Григорий IX окончательно отстраняет епископов от «дела веры» и поручает ведать розыск еретиков доминиканским, а невдолге и францисканским монахам, требуя от духовных и светских властей полного содействия инквизиционным трибуналам. Но еще за год до того Рим назначает Верховным судьей по делам немецких еретиков доминиканца Конрада из Марбурга. С двумя подручными, другим Конрадом, по прозвищу Туловище, и кривым на один глаз Иоганном, он три года ездит по Германии на необыкновенно низкорослом муле, по малейшему доносу предавая пыткам и сожжению знатных и простолюдинов, богатых и бедных, монахов и монашек, бюргеров и крестьян.