Родословная до седьмого полена

— Да уж, — согласился Кузя, — Карелия проехалась по матери Сони танком, сообщила о той много разного, опустилась до описания бытовых вещей. Например, поломойка повествует, как Зинаида вечером залезала в кровать и ела сосиски с томатным соусом в сопровождении жареной картошки. Вилкой не пользовалась, хватала еду руками, потом вытирала их о пододеяльник, о свою одежду.

— Пасквиль называется «Мой сын мертвый убийца», — напомнила я, — издатели хотят привлечь максимум покупателей, поэтому придумали такое эпатажное название. Карелия должна была сообщить подноготную сына. При чем тут сосиски, которые обожала избранница сына?

Кузя начал ходить по комнате.

— Родителям Зинаиды, их быту, описанию квартиры с обстановкой посвящена большая часть текста. Каждая глава оканчивается воплем автора: «И эту бабу он взял в жены, отрекшись от матери?»

— С Карелией понятно, — отмахнулась я, — в ней кипели обида и злость на сына. Но Юлия! Кто ей бывшая домработница Нечеткиных? Совершенно чужой человек. А вот Зинаида почти свекровь, старшая Нечеткина прекрасно относится к Вадиму, несмотря на отсутствие общей крови, считает его своим племянником. Со стороны Миловановой очень глупо ссориться с Зиной и публиковать книгу, в которой даму по всем кочкам прокатили.

— Опус вышел уже после развода пары, — уточнил Сеня. — Вибров прожил с женой совсем мало времени, потом Юлия подала на развод, и вскоре на прилавках появилась книга.

Кузя сел к компьютерам.

— У меня тоже непонятка. В магазинах косой коси воспоминания селебрити. Но все авторы узнаваемые люди, они из телевизора не вылезают. Или кто-то об умерших великих рассказывает. Есть биографии преступников, но опять же тех, кто на виду и на слуху, вроде наемного киллера, который ухитрился из Бутырского изолятора сбежать. О нем все газеты строчили, «Крот» мигом книжонку выпустил. Но кому нужен Тимофей Полканов? Банкир братков… Мелочовка. А уж про его мамашу даже «Желтуха» не слышала. И в опусе Карелии нет ничего интересного о криминальном мире, она не раскрыла тайны главарей ОПГ, она вообще ничего о делах сына не ведала. Броское название книги не соответствует ее тусклому содержанию. Тираж напечатали скромный, биография Тимофея Полканова никого не интересовала, ее не покупали. Потом кто-то приобрел тысячу экземпляров. Непонятно, зачем они человеку понадобились в таком количестве. Может, дарил кому. Думаю, воспоминания, написанные якобы Карелией, — это месть. Но не домработницы, а Юлии. Что-то она с Зинаидой не поделила и воспользовалась тем, что является дочкой издателя, выпустила пасквиль.

— Сообщать всем про грязный халат и про привычку хозяйки лопать ночью руками сосиски с кетчупом низко, — поморщилась я. — Если работаешь в доме, то тебе доверяют. Конечно, в какой-то момент становишься свидетелем семейной ссоры или узнаешь…

— Карелия приходила не каждый день, ее вызывали в помощь постоянной прислуге, — остановил меня Сеня.

— Действительно, — протянула я, — Полканова появлялась раз в неделю, ночевать не оставалась. И откуда тогда она знала про сосиски? В то время, когда Зинаида укладывалась в постель, Карелии уже не было в квартире. У Юлии Миловановой имелся еще один информатор, но он пожелал остаться неизвестным, спрятался за спину поломойки. Редактор совершенно точно знает его имя. Надо с Миловановой поговорить. А еще лучше поболтать с Карелией. Кузя, дай мне ее адрес и телефон, прямо завтра к тетушке отправлюсь.

— Не получится, — сообщил Собачкин, — Полканова умерла вскоре после выхода книги. Легла спать и не проснулась. Тело через несколько дней в квартире обнаружили — соседи пожаловались на запах.

— Милованова, надеюсь, жива? — уточнила я. — Сколько ей лет?

— Она ровесница Сони и Кати, — объяснил Кузя, — с ней полный порядок. Попробуй пообщаться с Юлей, может, она тебе правду выложит. Лично мне пока ничего не понятно. Вдруг Юля объяснит, из каких таких соображений ее бывший супруг решил зомби стать.

Глава 32

Не успела я войти домой, как в прихожую выбежала Маша и заговорщицки прошептала:

— Только ничего не говори.

— Никогда? — испугалась я. — Тебя теперь тошнит от звука голоса?

— Нет, — захихикала Манюня, — только от запаха. Фу! Чем ты надушилась?

— Брызнула на себя утром парфюмом «Lunex», — ответила я, — всего один пшик сделала. Тебе этот аромат всегда нравился. Ты же меня сама в бутик, где им торгуют, в Париже привела.

Маруся зажала рот рукой и унеслась, на смену ей явился Юра.

— Даша! Только ничего не говори.

Я попятилась.

— Что случилось? Это тебе плохо от моих речей? Машуню выворачивает только от того, как я пахну.

— Юра! — донесся из глубины дома голос Манюни. — Иди сюда!