Родословная советского коллектива

Родословная советского коллектива

Памяти Ивана Яковлевича Донцова и Алексея Ивановича Плешакова

Предисловие: как возникла и о чем книга

Без малого тридцать лет назад советский коллектив — дружная семья строителей светлого будущего страны и человечества, единственно дозволенная форма социальной жизни граждан — канул в историю. Вместе с породившим и взрастившим его общественным строем. Звучащий сегодня шлягер начала 70-х гг. «Мой адрес — Советский Союз» — явная ностальгия по мироощущению молодости. Популярность написанной три десятилетия спустя песни Олега Газманова «Сделан в СССР» также отчасти обусловлена склонностью находить утешение в воспоминаниях об идеализированном прошлом. Впрочем, прошлое — фундамент настоящего. Частотные словари русского языка свидетельствуют: «коллектив» не исчез из повседневной лексики, хотя употребляется реже прежнего, как синоним любой сплоченной просоциальной группы. Никто из наскоро опрошенных 20—30-летних не вспомнил о коммунистической бригаде, где с нами Ленин впереди, о социалистическом соревновании, ленинском субботнике, о советском народе как новой исторической общности и прочих полумифических реалиях советской жизни. Причастность коммунистическим идеалам, марксистско-ленинскому мировоззрению из нынешнего «коллектива» напрочь выветрилась. Здесь-то и возникает главный вопрос: а была ли она ему когда-либо присуща? Ощущали ли и в какой мере советские люди официально декларированное мессианское предназначение деятельности собственных объединений? Насколько искренней была эта вера? В каких ритуалах воплощалась? Будила радостный энтузиазм или страх ослушания? Как сказывалась в человеческих отношениях, сопутствующих коллективному бытию? Какую роль в динамике коллективообразования играли культурно-исторические события российской общественной жизни? Экономическое положение?

Внятных, фактически обоснованных ответов в отечественной социальной психологии пока нет, да и их поиск спросом не пользуется. Быть может, еще не настало время тревожить коллективистское прошлое соотечественников постарше? Быть может, задачу воссоздать биографию и сводный психологический портрет многоликой «коммунистической общины» перепоручить грядущим поколениям исследователей? Тело Ленина будет предано земле, его взгляды и дела перестанут будить страсти, а советский период нашей истории сольется в восприятии со временем Ивана Грозного. Нынче-то, по данным ВЦИОМ[0-1], примерно треть сограждан старше 18 лет оценивают итоги деятельности Ленина как позитивные, его взгляды соответствующими собственным, а тело вождя — неприкосновенной ценностью. Четверть опрошенных считают: его нужно захоронить, но не сейчас, а когда уйдет поколение, для которого Ленин дорог. Показательно — за последние 10 лет оценки не изменились.

Соблазн завещать научным потомкам рассказ о судьбе коллектива и тем избежать критики профессиональных обществоведов и возмущения простых свидетелей, чьи воспоминания не совпадут с моим повествованием, велик. Останавливает парадоксальный совет Иисуса ученику: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мф 8: 22; Лк 9: 60). Фразу толкуют давно, охотно и по-разному. Я понял ее по-своему: смертным надлежит самим завершить земные дела и не оставлять долгов в наследство. Интерес к коллективу не случаен в моем научном анамнезе. Это, вероятно, скажется в субъективности оценок, но убережет от дилетантства. Впрочем, беспристрастные и всесведущие летописцы мне не известны. Поделюсь личной, точнее — биографической причиной нестихающего интереса к коллективным формам жизни сограждан. Запаситесь терпением, читатель, начну издалека.