Родословные (СИ)

Гавриил лежал на твердой плоскости. Думал, что на полу, но позже осознал, что лежит на фигуре прямоугольной формы, очевидно исполняющей сейчас роль кровати. Сколько прошло времени, и откуда под ним появился этот предмет мебели, Гавриил не знал, но сильно надеялся на то, что сидящая подле него Лидия поможет все прояснить. Ее излучающая доброту улыбка вмиг успокоила Гавриила. По совершенно необъяснимой причине он твердо знал, Лидия – единственный человек, не желающий ему зла. Само ее присутствие рядом окутывало Гавриила необъяснимым чувством полной безопасности.

– И долго я здесь лежу?

Тревожный взгляд Лидии насторожил Гавриила. Она глубоко и тяжело вдохнула, будто собиралась сказать нечто не очень хорошее и, наконец, на выдохе произнесла:

– Три сотни лет.

Глаза Гавриила широко открылись, а брови в неподдельном удивлении стремительно поползи вверх. Он готов был вскочить с места, только Лидия, заботливо приложив свою ладонь к его груди, легким похлопыванием дала понять, что сказанное – всего лишь шутка.

В действительности же он был без сознания несколько часов.

Сейчас все сделалось спокойным: никаких посторонних звуков, тело не казалось ослабленным, и мыслить Гавриил мог ясно, как никогда прежде, но все же с опаской вспоминал случившееся и то изменчивое состояние.

– Что это было?

– У тебя своего рода фантомные боли, Гавриил, – ответила Лидия, аккуратно переместив свою ладонь с его груди на руку. – Когда человек теряет конечность, он какое-то время продолжает чувствовать ее. Так и твой организм, привыкший к определенному режиму. На протяжении всей жизни он подчинялся человеческой физиологии, был тесно связан с твоим сознанием и разумом, а сейчас всю его суть, все его естество изменяется. Твоему телу больше не ведома усталость, Гавриил, мозгу не нужен отдых и сон, но привычка, прочно осевшая в твоем сознании, пока не может принять этих изменений. Поэтому ты чувствуешь усталость в разы сильнее, а вместе с ней и сонливость, упадок сил. Это остаточные чувства, Гавриил, не более, – Лидия говорила нежно, почти шепотом, стараясь успокоить Гавриила и не спровоцировать очередной приступ паники, – но они приводят тебя в состояние расстройства, последствия которого могут оказаться крайне плачевными, – тут лицо Лидии опечалилось, а в глазах читалась сильная грусть. – Если не справишься, то лишишься рассудка, как и большинство тех людей, что заслужили право стать Бессмертными, но не совладали с этой силой. Откажись от них, – уже приказным тоном начала Лидия, она будто переживала за Гавриила и не хотела его смерти, во всяком случае, не такой, – Заставь себя понять и поверить в то, что ты уже совершенно другое существо, многократно превосходящее любую человеческую особь, – сжав его ладонь в своих руках, закончила Лидия.

Гавриил слушал очень внимательно и, медленно моргнув, поблагодарил Лидию только после того, как убедился в том, что она закончила, поскольку не хотел перебивать ее и понимал, что ее советы и наставления могут помочь ему справиться со своей новой сущностью и преодолеть подобные проблемы.

– Не благодари меня, – отвернувшись и, кажется, немного стыдливо проговорила Лидия, а после, встав, она направилась к стене, при этом продолжая говорить: – Я делаю это не ради тебя. Справишься ты или нет, напрямую влияет на то, какими будут следующие годы моей жизни и будут ли они вообще.

После сказанного Гавриил вспомнил о том, что Лидия обязана помогать и наставлять его не только по приказу Виктора, но и потому, что тот пообещал Лидии свободу и нечто весьма ею желаемое. Утолить любопытство Гавриила могла только сама Лидия, и потому, он поинтересовался у нее о том, что движет ею. На удивление, Лидия рассказала обо всем довольно охотно, словно извинялась за то, что помогает не из добрых побуждений, а из-за личной выгоды.

Гавриил уже хорошо уяснил то, что Виктор постоянно держит все под своим контролем. Казалось, нет на Земле чего-то, что могло бы происходить без его ведома. Потому он сразу понял, почему Лидия начала свою историю именно с Виктора.