Родовая книга

Он стал читать дальше по слогам, показывая пальчиком на разные растения. И я понял невероятное. Вся тайга вокруг озера, на берегу которого мы сидели с сыном и не раз с Анастасией, была наполнена растениями. Название каждого растения начиналось с определённой буквы, а некоторые имели по нескольку названий. Название к названию, буква к букве - получался слог, дальше слово, фраза. Уже потом я узнал, что всё пространство тайги вокруг полянки Анастасии окружено не просто хаотично растущими деревьями, кустиками и травами. Огромное пространство вокруг полянки Анастасии исписано действительно живыми буквами-растениями. Невероятную книгу, казалось, можно читать до бесконечности. Получалось так, что из одних и тех же названий растений, если читать с севера на юг, складывались одни слова и фразы. С запада на восток - другие. Строго по окружности - третьи. И ещё из названий растений складывались слова, фразы, образы по ходу солнца. Получалось, лучи солнца, словно указкой водили по буквам. Я понял, почему Володя называл эти буквы весёлыми. В обычных книгах все печатные буквы строго похожи друг на друга. Но в данном случае буквы-растения, даже одни и те же растения, всегда были разными. Освещаемые солнцем под разным углом, шевеля листвой, они приветствовали человека. На них действительно можно было смотреть бесконечно.

Но кто, когда, сколько столетий писал эту удивительную книгу? Поколения предков Анастасии? Или?.. Впоследствии от Анастасии я услышал короткий и лаконичный ответ: "Поколения моих предков тысячелетиями сохраняли буквы этой книги в первоначальной последовательности".

Я смотрел на сына и лихорадочно искал тему разговора, обсуждая которую можно было бы достичь полного взаимопонимания.

Один плюс один получится три

Арифметика! Математика! Конечно же, такая точная наука не может вызвать никаких разногласий. Если Анастасия научила сына считать, то разговор на такую тему не будет таить в себе никаких противоречий или превосходств. Дважды два - всегда четыре, на любом языке и во все времена. Обрадованный своей находкой, я с надеждой спросил:

- Володя, а считать, прибавлять, умножать тебя мама учила?

- Да, папа.

- Это хорошо. Там, где я живу, есть такая наука - математика. Она имеет очень большое значение. Многое основано на подсчетах и расчетах. А чтобы легче было складывать, вычитать и умножать, люди множество приборов изобрели, без которых сейчас трудно обойтись. Я тебе привез один из них, он называется калькулятор.

Я достал маленький карманный японский калькулятор на солнечной батарейке, включил его и показал сыну.

- Видишь, Володя, этот маленький приборчик может очень многое. Вот ты, например, знаешь, какое число получится, если два умножить на два?

- Ты, папа, хочешь, чтобы я сказал "четыре"?

- Правильно, четыре. Но дело не в том, что я этого хочу. Так оно и есть. Всегда дважды два будет четыре. И этот маленький приборчик тоже может считать. Смотри на экранчик. Вот я нажимаю кнопочку "два", на экране загорается цифирка "два". Теперь нажимаю значок, обозначающий умножение, и снова цифирку "два". Далее нажимаем на кнопочку со знаком равенства, чтобы узнать, сколько получится в результате. И вот, пожалуйста, - на экране высвечивается цифирка "четыре". Но это очень простое арифметическое действие. Этот приборчик может считать так, как человеку невозможно, Вот, например: сто тридцать шесть умножить на одну тысячу сто тридцать шесть. Сейчас нажму на кнопочку со знаком "равно" и мы узнаем, сколько получится.

- Сто пятьдесят четыре тысячи четыреста девяносто шесть, - произнес Володя, опередив калькулятор.

Далее я стал умножать и делить четырех-, пяти-, шестизначные цифры, но сын всякий раз опережал калькулятор. Он называл результат сразу и без напряжения. Соревнование с калькулятором походило на игру, но сына она никак не увлекала. Он просто называл цифры, думая о чем-то о своем.

- Как ты это делаешь, Володя? - спросил я удивленно. - Кто тебя научил так быстро считать в уме?

- Я не считаю, папа.

- Как это, не считаешь? Ты же называешь цифры, отвечаешь на вопросы.

- Я просто называю цифры, потому что они всегда неизменны в мертвом измерении. - Может, ты хотел сказать - в точном измерении? - Может, в точном, но это одно и то же. Цифры всегда неизменными получаются, если представить замеревшими пространство и время. Но они всегда в движении, их движение меняет цифры, и тогда считать интереснее.

Далее Володя стал называть какие-то невероятные формулы или арифметические действия, которые оказалось невозможно понять. Запомнилось только то, что формула была очень длинной, она вообще не заканчивалась. Он оживленно называл результаты арифметических действий, но они всегда были промежуточными. Всякий раз, назвав цифру, Володя оживленно добавлял: "Взаимодействуя со временем, это число производит...".

- Подожди, Володя, - прервал я сына, - твое измерение непонятно. Один плюс один всегда будет два. Вот смотри, я беру одну палочку.