Родовое проклятие

Коннор подошел к столу, где рядом с плиткой стояло блюдо, обычно полное домашнего печенья, и слегка успокоился, обнаружив там мягкие рогалики, обвалянные в сахаре и корице.

— Как смог, так и приехал. Надо было птицу одну продать.

— Из твоих любимых? Неважно, они у тебя все любимые. Коннор, будь реалистом!

— Я реалист, еще какой! Я продал сокола, покупательница оказалась писаной красавицей, к тому же как будто не ломака и проявила интерес. И я еще какой реалист, раз не забыл, что должен быть здесь, а не польстился на славный перепихон!

— Если для тебя перепихон так важен — пойди и займись! — огрызнулась Брэнна, прищурясь. — Уж лучше я поработаю одна, чем с тобой, когда ты так возбужден и зол.

— Меня бесит то, что это не было для меня важным. И перестало быть важным с того момента, как мы начали готовиться к солнцестоянию, — а это еще когда было! — Коннор сунул печенье в рот, тут же взял второе и подкинул на ладони.

— Налью-ка я тебе чаю.

— Не хочу я твоего чая! Нет, хочу. — Он плюхнулся на табурет рядом со стойкой и почесал Катла, с готовностью водрузившего ему на бедро мохнатую голову. — Дело не в сексе, и не в дамочке, и не в птице. Дело ты сама знаешь в чем. Во всем вот этом. Это дело сидит у меня занозой в заднице, а я не сопротивляюсь.

— А у меня бывают дни, когда хочется залезть на крышу и выть. Орать на всех и вся.

Уже спокойнее, Коннор впился зубами во второе печенье.

— Но ты не орешь.

— Пока нет, но скоро до этого дойдет. Давай выпьем чаю — и за работу.

Он кивнул.

— Спасибо.

Проходя мимо брата к плите, Брэнна погладила его по спине.

— Пока дело не сделано, у нас будут и хорошие, и плохие дни. Но мы должны получать от жизни максимум возможного.

Она занялась чайником, а он уперся взглядом ей в спину и решил не говорить, что точно такие же выражения он только что слышал от Фина.

7

Коннор подумывал, не завалиться ли в паб. Надоело колдовать, заклинать, смешивать зелья. Хотелось света, музыки, разговора, который бы не вертелся вокруг белого и черного, а то и вовсе конца всему, что он знает.

Всему, что он любит.

А если там окажется Элис, можно будет проверить, не отпала ли у нее охота.

Надо же человеку отвлечься, когда сама его жизнь висит на волоске! Отвлечься, развлечься, получить немного тепла. Услышать сладкий стон женщины в своей постели.

А больше всего человеку — мужчине — требуется удрать из дома, когда три самые дорогие ему женщины устроили там сборище клуш, посвященное подготовке к свадьбе. Конечно, слово «клуша» он ни за что не рискнул бы произнести вслух, ему его шкура пока еще дорога.

Но Коннору хватило нескольких шагов, чтобы понять, что никакой паб, толпа друзей и никакая Элис ему не нужны. Вот почему, направляясь к своему пикапу, он достал телефон и набрал сообщение Фину.

В доме одни бабы и разговоры о свадьбе. Если ты у себя, я сейчас буду.

Не успел он завести мотор, как пришел ответ:

Валяй, несчастный.

Он хохотнул и отрулил от дома.

Будет неплохо, решил Коннор, проведя большую часть дня с сестрой за колдовскими книгами и магией крови, оказаться в мужском доме и в мужской компании. Наверняка и Бойл подвалит, они пропустят по паре пива, возможно даже, погоняют в снукер у Фина в так называемой «игровой».

В порядке противоядия от долгого и не вполне приятного дня.

Он поехал лесной дорогой, через зеленую чащу. Вечерние краски меркли, спускались сумерки. Рыжим пятном мелькнула и пропала в кустах лиса, он успел лишь разглядеть, что в зубах у нее еще бьется добыча.

Природа — это не только красота, но и жестокость, это Коннор усвоил с детства.

И для того чтобы эта лиса выжила, полевка должна была умереть. Таков порядок вещей. Для того чтобы выжили они, придется умереть Кэвону. Вот почему он, Коннор, который никогда не вступал в драку, если мог решить дело миром, который в жизни никого не обидел, теперь готов убить без колебаний и сожалений. И больше того — убьет, ясное дело, с гадким наслаждением.

Но нет, сегодня он не станет думать о Кэвоне, об убийстве или о выживании. Сегодня ему нужны только его друзья, пиво и разве что снукер.

Не доезжая с полкилометра до дома Фина, пикап чихнул, дернулся и заглох.

— Вот черт!

Бензина было достаточно, он только вчера залил полный бак. И меньше месяца, как возил машину на полный техосмотр, где проверили все — от двигателя до глушителя.

Машинка должна бежать бодро, как козочка.

Ругаясь, Коннор достал из бардачка фонарь и вылез из машины, чтобы открыть капот.

В двигателях он немного разбирался — как и в трубах, в плотницком или строительном деле, в электропроводке. Если бы его сердцем и умом не завладели ловчие птицы, он бы, возможно, открыл свой бизнес как мастер на все руки.

Умелые руки оказывались весьма кстати в ситуациях подобных этой.

Коннор посветил фонариком на мотор, проверил контакты аккумулятора, затем карбюратор, щелкнул пальцами, чтобы ключ повернулся в зажигании, и стал смотреть, как мотор с противным непонятным скрежетом тщетно пытается завестись.

Все было как будто в полном порядке.