Родственная душа. Сборник рассказов

Но вот ворона, наконец, забралась на плоскую крышу… И Борис Владимирович понял: ведь там ей, не умеющей летать, гораздо безопаснее! То, что он, инженер, не смог понять умом, безмозглой твари подсказала её природная приспособленность к борьбе за выживание – любым способом и любой ценой!

Интерес Бориса Владимировича к вороне усиливался, он наблюдал за ней каждый день, и через неделю заметил, что ворона, карабкаясь на дерево, стала помогать себе больным крылом. Чтобы перепрыгнуть на верхнюю ветку, она уже не цеплялась за неё клювом, а делала короткий взмах крыльями, и Борис Владимирович понимал, что ей очень больно. Оказавшись на верхней ветке, ворона надолго замирала, вертела головой, а больное крыло безвольно повисало. Понимая, что вороне очень больно махать сломанным крылом, Борис Владимирович стал жалеть её. Теперь они были не ворона и человек, а два живых существа, одинаково борющихся за жизнь. Когда боль успокаивалась, ворона снова делала взмах крыльями и оказывалась на верхней ветке. Когда она преодолела ещё несколько веток, Борис Владимирович увидел картину, которую раньше считал немыслимой: ворона со сломанным крылом сидит на дереве рядом со здоровыми собратьями! И теперь, выглядывая в окно, он чаще видел ворону, сидящей на дереве с другими воронами, чем бродящей по снегу.

Воодушевлённый успехами вороны, Борис Владимирович решил поддержать мужественную птицу: взял в столовой несколько кусков хлеба, чтобы подкормить её. Он выглянул в окно… Но вороны не было. Другие, здоровые вороны, были, а этой не было. Он безошибочно отличал ёё среди других птиц, потому что её правое крыло всё ещё висело, хотя уже не волочилось по снегу. И тут Борис Владимирович увидел, что ворона со сломанным крылом летает! Конечно, она летала не высоко и не далеко, но это уже был настоящий полёт птицы. Борис Владимирович был потрясён.

«Ворона справилась со своей бедой, – грустно подумал он. – А что же я?» Новые очки не решили проблему: резь в глазах усиливалась, словно в них попал песок. Борис Владимирович вдруг подумал, что он поступает со своим зрением очень безвольно, доверившись продавцам салона оптики, утверждающим, что неуклонное увеличение диоптрий очков в соответствии с возрастом – это нормальное явление. Может, глазам, наоборот, вредна такая идеальная резкость на мониторе компьютера, которой он постоянно добивается? И он решился на эксперимент: вернулся к предыдущим очкам. Поработав несколько дней, он обнаружил, что изображение, естественно, стало мутнее… Зато резь в глазах прошла! Ради этого стоило смириться с нечётким изображением на мониторе, и Борис Владимирович продолжил работать в этих очках. А через месяц он обнаружил, что изображение становится более чётким, и вместе с этим появляется резь в глазах. Он стал пользоваться очками с ещё меньшими диоптриями, и снова резь в глазах прошла. Так он дошёл до своих первых очков +1,0. Поработав в них, он понял, что отказавшись от них, он мало что потеряет, поскольку между ними и нормальным зрением разница небольшая. И он решил отказаться от очков.

Сначала у него была настоящая паника от необычности состояния. Если на мониторе он мог увеличить текст, чтобы помочь глазам, то читать текст на бумаге или разбирать чертежи было невыносимо трудно, и когда надо было срочно решить какой-то вопрос, то паника усиливалась. Но Борис Владимирович мужественно переносил своё паническое состояние, ему приходилось сильно щуриться, чтобы глаза обрели достаточную резкость, и вскоре он приспособился к новому состоянию. Глаза привыкли работать без очков, он совершенно забыл о рези в глазах, и это его успокоило. Конечно, он не смог добиться идеально чёткого изображения, какое давали очки, но это уже не было проблемой: главное – он работал без очков, как все здоровые люди! Он перестал быть инвалидом по зрению.