Родственнички

Шум в ушах то наплывал, то откатывался, как ленивый морской прилив.

Иван оперся лбом на ладонь и с наслаждением прикрыл глаза…

– Иди, полежи, Ваня, – тревожно произнесла Алёна над самым его ухом.

– Я в порядке, – встрепенулся Иван.

– Ну, как хочешь! – злобно прокричала вдруг Алёна. – Давай, умри на своём боевом посту! Что ты хочешь мне доказать? Герой…

– Алёна, ты что на меня кричишь? – возмутился Иван. – Похоже, не с той ноги встала?

– С той!

– Что, опять с родителями поцапалась?

– Нет!

Иван развернулся к сестре.

Она стояла, прислонившись плечом к холодильнику и сложив руки на груди. Невысокая хрупкая девчонка с лохматой копной подкрашенных хной волос. Злобно сжатые губы и почему-то несчастные обиженные глазёнки, наполненные слезами.

– Вот такие визитёры мне не нужны, детка, – усмехнулся Иван. – Мне и так тошно, чтобы ещё ломать голову и разгадывать загадки твоего плохого настроения. Давай, выкладывай, отчего злая.

Она тяжело вздохнула, выпрямилась и оторвалась от холодильника.

Только теперь Иван заметил круги под ее глазами, чуть припухшие губы, неимоверно усталый взгляд.

– Да что-о-о такое? – тревожно протянул Иван.

– Я могу попросить тебя?.. – серьёзно проговорила Алёна.

– Можешь, – согласился он.

– Мне нужны деньги, Ваня.

– М-да.. – озадаченно крякнул Иван. – Вот я и дожил до знаменательного дня, когда просьбы сестрёнки перешли во вполне практическую плоскость…

– Мне много надо.

– А «много» – это по-твоему сколько?

– Тысяча долларов.

Иван невольно рот раскрыл.

– Неплохо для начала. А почему не две? – уточнил он.

Она протестующе взмахнула рукой, но только поджала губы и отвернулась.

Иван молча ждал.

Алёна, наконец снова повернулась к нему. Выражение её лица не изменилось, разве что в глазах появилось нетерпение.

– Ваня… Я серьёзно. Мне нужна тысяча долларов.

Иван пожал плечами:

– Тысяча долларов, Алёнушка, нужна всем. Даже мне.

– У тебя нет или ты не дашь? – с нажимом спросила она. – Только честно!

– Да пожалуйста, можно и честно, – вздохнул Иван. – Во-первых, у меня действительно больше нет таких денег, ни в рублях, ни в долларах, ни даже в тугриках. Проел я все, Алёнка…

– А во-вторых? – с горечью уточнила Алёна. – Не дал бы, если бы даже и были?

– Если бы да кабы! Какая тебе разница, если денег все равно нет?! —

– рассердился Иван.

– Ты поможешь мне? – прошептала она, отвернувшись. Похоже, её душили слезы.

– Я что, хоть раз подводил тебя?

Не оборачиваясь, она помотала головой и всхлипнула.

– Да перестань ты хлюпать носом! Объясни, зачем скромной старшекласснице срочно понадобились такие деньги. Только чур не врать! Поймаю на вранье – выставлю за дверь!

Алёна повернулась, провела ладонью по щеке, взглянула на брата. Её огромные светло-серые глаза казались от навернувшихся слез ещё больше. Она прошептала:

– Мне нужно расплатиться.

– С кем?

– Так… – она неопределённо пожала плечами. – С одним бандюганом…

Иван вскочил на ноги, пинком отправил табурет под стол, не зная, куда себя деть, сунул руки в карманы.

– Ах, значит, с бандюганом?! Прелестно! Ты что, ребёнок, смеёшься?

– Я должна деньги, – холодно повторила она. – Черт побери, Ванька, что тут смешного?!

Похоже было, что девчонка не шутит. Иван всплеснул руками:

– Ну ты даёшь! Как ты умудрилась попасть на такую сумму?

Алёна сжалась и заговорила тихонько, словно боясь, что за каждое слово её ждёт розга:

– Я в хлебном ларьке работала. По вечерам, с трёх до восьми…

– Что ты делала? – опешил брат.

– Хлеб продавала, – пояснила Алёна. – А потом пришла проверка. Ларёк в тот же день закрыли. Насовсем. И теперь хозяин считает, что это из-за меня он был вынужден закрыть доходный бизнес, на раскрутку которого выложил большие деньги…

– И он хочет возместить упущенную выгоду?

– Вот-вот, – грустно кивнула Алёна. – Если через два дня я не отдам ему деньги, они за меня возьмутся всерьёз…

– Я с некоторых пор считал тебя взрослым человеком! – бросил Иван.

Алёна захлопала глазами.

– Хоть бы меня спросила! Я бы объяснил тебе элементарные вещи, куда можно соваться соплячкам вроде тебя, а куда нельзя! Зачем тебе понадобилась эта работа?

Алёна взглянула на него недоуменно:

– Володя, ты что, не знаешь, для чего люди работают? Тебе хорошо говорить, ты из дома сбежал и доволен! А мне уже знаешь, как надоели скандалы с предками?! Я не хочу ничего просить! У них денег до чёрта, но они ведь такие принципиальные! Я, видите ли, ещё ни гроша не заработала, поэтому должна быть благодарна, что они меня кормят и одевают! Спасибо им, конечно! Но где мне, по-твоему, взять то, что мне надо? Мужиков на шоссе обслуживать?! Не хочу я быть шлюхой!!! А ты спрашиваешь, зачем мне работа?!

– Ларёк, даже хлебный, не место для сопливой девчонки! Нельзя, не подумав, наниматься ко всяким подонкам! – закричал Иван, не сдержавшись. – А то как все просто у тебя! Нанялась, поторговала, а теперь брат тысячу баксов выложит, и все в порядке?!

Она в беспомощной ярости топнула ногой и, не сказав ни слова, бросилась бегом из кухни.

Иван настиг её в прихожей, когда она, давясь злыми слезами, наматывала на шею длинный белый шёлковый шарфик.