Родственнички

Артем знал, что Томчак всегда относился к Ивану с особой теплотой.

Максим и Иван были ровесниками Артема, но Максим всегда брал на себя роль вожака и заводилы. И сейчас он казался старше своих друзей из-за обильных серебряных ниточек в густых черных кудрях. Крепко сбитая спортивная фигура его всегда была подвижной, жесты энергичны, голос бодрым, ну а в темпераменте Максим никогда не испытывал недостатка. Артем смотрел на теперешнего Томчака и видел все того же Макса, настырного неунывающего парня, умницу и отличного друга. Максим Томчак мыслил более высокими категориями, чем обыкновенные граждане, и был миниатюрным воплощением вселенской справедливости.

— Да, Артем, о чем ты хотел меня спросить? Что-то о Паниных? — проговорил Максим, встряхнувшись. — Что ты хочешь узнать?

— Я пытаюсь выяснить, Макс, не была ли смерть Владимира как-то связана с его работой.

Максим поднял брови:

— Занялся частным сыском? Официальное следствие тебя не устраивает?

Артем неопределенно махнул рукой:

— Давай смотреть правде в глаза. Следствие почти наверняка пойдет по пути наименьшего сопротивления, а истина такими путями не ходит.

— Афоризмами заговорил, — усмехнулся Томчак. — Что ж, если ты имеешь в виду, не делал ли Владимир Панин заявлений о том, что ему кто-то угрожает, то таких заявлений от него не поступало ни в какой форме, — медленно произнес Максим, словно обдумывая каждое слово. — Но если говорить в целом… Тут были интересные моменты.

— Что ты хочешь сказать?

Томчак задумчиво потер подбородок и серьезно взглянул на Артема:

— Ты в курсе, что он был зануда, этот твой кузен?

— О, и еще какой! — усмехнулся Артем.

— Зануда — это слабо сказано. В Сосново слухи быстро расходятся. Про среднего Панина говорили, что никто не ковыряется в мелочах с такой настойчивостью, как это делал он. Он был хорошим аудитором. Говорят, после его проверок налоговой инспекции у клиентов делать было нечего — все уже было тип-топ.

— Это плохо или хорошо?

— Всяко, — скривился Томчак. — Клиентам было хорошо. А сослуживцам Панина, возможно, плохо. Своей принципиальностью он доводил их до белого каления. Демонстративно добивал до победного конца дела, которые другие давно бы замяли на полуслове… Парень просто с детства привык любое дело доводить до логического конца, и с иным просто не в силах смириться.

Артем покачал головой:

— Да, это ты верно подметил.

Максим пожал плечами:

— Но твой родственник не был закоснелым правдолюбцем, скорее всего он был просто немного своеобразный парень. По крайней мере, когда мне понадобилась его помощь, он отказался сотрудничать.

— Причем тут ты? — удивился Артем.

— А-а, так я же не рассказывал, — вздохнул Томчак. — Меня летом назначили начальником районного отдела по борьбе с экономическими преступлениями.

— Поздравляю.

— Не с чем, — скривился Максим. — Собачья должность. Пока было нас три человека во главе с и.о., проблем не знали. А тут как начали нас некстати расширять — труба дело. Теперь половина моих хлопцев — бывшие офицеры, половина — бывшие орлы из ОБХСС. Ну последние, допустим, представляют, что такое преступления в сфере экономики, но никто не может дать этим преступлениям количественную оценку, ибо что такое реальная бухгалтерия они и понятия не имеют… — развел руками Максим. — С тем и тыркаемся кое-как. Жулика видим насквозь. И физиономия у него жуликоватая, и иномарка новейшая, и коттеджи, и даже пиджаки разноцветные есть, а в балансе сплошные многолетние убытки. И если не повезло такого на горячем за руку схватить, доказать жульничество документально мы пока не умеем… Слушай, Артем, а ты где работаешь-то? — спохватился Максим. — Помню, ты же тоже аудитором был?

— Был. Но я давно уволился. Предпочитаю сам собой распоряжаться. Полностью перешел на обслуживание физических лиц. Декларации, льготы, доходы из разных источников, постатейные расходы…

— И крупная клиентура? — прищурился Максим.

— Да, в основном. Бизнесмены, сидящие на нескольких стульях, несколько писателей, популярный экстрасенс, затем пианист один именитый, еще кое-какая творческая шушера…

— И много от государства утаиваете? — строго спросил Томчак.

— На хлеб хватает! — улыбнулся Артем.

— Ну гляди, Николаев! А вдруг я тоже, как твой родственник, люблю в мелочах истину откапывать?.. Кстати, не хочешь ко мне в отдел? Нам такие специалисты…

— Макс, Боже упаси! — засмеялся Артем.

— Да шучу… — вздохнул Томчак и стал очень серьезным. — Видишь ли, Темыч, у меня нет ни одного факта, но сам я убежден, что Владимир Панин был непростой фрукт. Мы просили его помощи в работе по делу одной из сосновских фирм. Он отказался. Причем в такой форме… — Томчак замялся. — …Одним словом, я понял, что дело, возможно, касается его семьи, поэтому он и отказался иметь с нами дело.

— Ты что, Макс, роешь под холдинг Сергея Панина?

Томчак покачал головой:

— У меня нет оснований рыть под холдинг Панина. У нас есть претензии к одному из его поставщиков.