Родственные души

— И хотя можно все упростить, изучая великие океаны и реки — войны и значительные события минувших веков — иногда прошлое легче понять, вместо этого слушая музыку тех нескольких крошечных ручейков, рассказы об отдельных судьбах, что одна за другой и капля за каплей, сделали мир таким, каков он есть.

Запутавшись в риторике мага, Танис втянул ароматную смесь пряностей, ухитрявшихся выскользнуть из закупоренных контейнеров по периметру комнаты, зная, что в конечном итоге Мирал перейдет к сути дела. В то время, как остальную знатную молодежь эти уроки могли повергнуть в ужас, Танис ожидал своих часов с Миралом. Наряду с историей, нужно было изучать и другие предметы: письмо, движение небес, поведение и привычки живых существ. Все это было интересно Полуэльфу.

— Например, — сказал Мирал, усаживаясь на огромную подушку, покрытую выделанными шкурами лесных оленей, и махнув Танису на знакомое, меньшее по размеру, но не менее уютное кресло сбоку, — рассказывал я тебе про Джерику?

Когда Танис покачал головой, маг начал рассказывать эту историю:

— Как ты знаешь, Танис, эльфы — олицетворение добра; они были первой расой на Кринне. — Танис открыл было рот, чтобы спросить, не верят ли другие расы, что они тоже были первыми, но маг взглядом заставил его замолчать.

— Прохождение Серой Драгоценности меньше повлияло на эльфов, чем на другие, более слабые, расы, но…

— Расскажи мне про Серую Драгоценность, — прервал Танис, надеясь, что этот рассказ протянется весь его послеобеденный урок стрельбы из лука с Тайрезианом.

Мирал сердито посмотрел, и казалось, что тени вокруг этой пары сгустились, как если бы свет отражался плохим настроением мага.

— Я рассказывал тебе про Серую Драгоценность. Итак… — хриплым голосом продолжил маг. — …Серая Драгоценность меньше повлияла на нас, чем на другие расы, но все же прохождение камня — который, как ты знаешь, является воплощением хаоса — устраивало беспорядок везде, где он побывал.

— В Сильванести, откуда я родом… — Это было новостью для Таниса, который вскочил, готовясь задать вопрос, но вместо этого плюхнулся обратно под взглядом мага. — В Сильванести, возле главного города Сильваноса, жили эльфийский лорд и его двое детей, сын по имени Пантелл, и младшая дочь по имени Джерика. Как было принято во времена до Братоубийственных Войн, старший сын унаследовал титул, земли и состояние отца. Дочь, Джерика, должна была получить достаточно большое приданое, что должно было поощрить кого-нибудь из молодых эльфийских лордов жениться на ней, но она не имела никаких прав на что-либо еще из того, чем владел ее отец.

— Это выглядит несправедливым, поступать таким образом, — заметил Танис.

Мирал кивнул и плотнее закутался в мантию.

— Также думала и Джерика, — продолжил маг. — Такая ситуация мучила Джерику, особенно потому, что ей было очевидно, что она была более достойным ребенком. Эльфийские женщины в то время, как и сейчас, тренировались в воинском искусстве, хотя в то время, как и сейчас, их владение оружием было скорее церемониальным, чем практическим. Когда возникала необходимость, большую часть борьбы вели мужчины.

— Итак, Джерика так владела мечом, что могла одолеть своего брата, Пантелла, в потешных сражениях, которые они устраивали в замке. Она была сильнее своего старшего брата и умнее. Но так как она была младшим ребенком, то знала, что, в конце концов, она увидит, как все, что как она считала, она заслуживает, перейдет к недостойному. Все могут видеть, убеждала она себя, что Пантелл плохой боец, совершенно лишенный моральных принципов. Она знала, что он не чурался воровства, что был жадным и трусливым и, более того, что он был не слишком умным.

Желудок Таниса заурчал, и он посмотрел на тарелку поджаристых квит-па, которую маг поместил вне его досягаемости на низкий столик рядом с двумя креслами. Полуэльф прошлым вечером вернулся слишком поздно, чтобы присоединиться к семейству Беседующего за обеденным столом; неприятные воспоминания о разговоре с Флинтом долго не давали ему уснуть, и заснув, наконец, под утро, он проснулся уже слишком поздно, чтобы успеть позавтракать до встречи с Миралом.

Однако маг правильно интерпретировал урчание в животе и тоскливый взгляд, и отдал приказ на незнакомом языке, приказ, который без помощи эльфийских рук заставил тарелку заскользить по столу к Полуэльфу. Танис пробормотал слова благодарности, намазал ломтик квит-па грушевым желе и сунул его в рот.

Мирал продолжил.