Родственные души

— Край здесь возникает несколько неожиданно, — сказал он.

На лице Полуэльфа появилась слабая кривая улыбка.

— Несколько неожиданно, — согласился он.

Флинт, к которому вернулась обычная ворчливость, сел и подобрал свой мешочек с деньгами, выпавший из туники во время падения.

— Не то, чтобы мне, в самом деле, грозило упасть, — убеждал он сам себя.

— О, нет, — немного поспешно сказал Танис. — Конечно же, нет.

— Наверное, сейчас в самый раз будет остановиться, чтобы немного восста… — э-э, чтобы перекусить, — добавил гном.

Танис кивнул и достал их пакет с ланчем. По молчаливому согласию они еще на три метра отошли от края.

— Имей в виду, я не волнуюсь за себя, — сказал Флинт. — Я просто не представляю, как скажу Беседующему, что ты свалился со скалы и умер. — Танис ничего не ответил.

Они под ярким утренним солнцем ломали хлеб, Флинт навязывал Танису самые большие куски сыра, самые вкусные ломти хлеба, и самые лучшие кусочки фруктов. Затем они некоторое время посидели, наслаждаясь видом с удобного места позади скалы, и решили возвращаться в Квалиност; Флинту нужно было работать в кузнице.

Проблемы начались, когда искатели приключений отправились в обратный путь. Должно быть, когда они шли на Кентомменаи-кат, тропинка разветвлялась, а они этого не заметили. Когда они возвращались, то выбрали неверное направление. Затем сказала свое слово погода. Сперва по солнцу пробежало единственное темное облако.

— Как говорит моя мама, «Облако в одиночку скучает», — заметил Полуэльфу Флинт. Спустя короткое время, серая масса облаков затянула небо над головой. Облачное небо, казалось, стало опускаться с пугающей скоростью, так что Танис уже почти решил, что оно упадет прямо им на головы, но единственное, что произошло, так это пошел дождь — крупные холодные капли. Вскоре Полуэльф с гномом промокли и продрогли, и Флинт принялся без остановки ворчать: — Никаких больше приключений… Никаких больше приключений…

Все могло бы быть не так плохо, если б они не пошли напрямик. Танис противился, но Флинт только с вызовом посмотрел на него, указывая на едва заметную тропинку, которая уходила в сторону от главной тропы.

— Я думал, я единственный, кто облазил весь Кринн, — огорчился Флинт. — Полагаю, я слегка ошибался.

Следующие десять минут Танис провел, слушая заверения гнома, что, на самом деле, Флинт единственный, у кого есть опыт странствий, что Флинт единственный, кто знает леса, как свои пять пальцев, и, да, что он единственный, кто уделял достаточно внимания приметам по дороге, чтобы найти кратчайший путь. Более того, прошлым днем он, практически безоружный, отбился от неистового тайлора. Таким образом, они, пройдя через подлесок, по едва заметной тропинке углубились во влажный от дождя лес.

Они все глубже погружались в лес, озабоченно высматривая тайлора и с каждым моментом все сильнее промокая.

Два часа спустя, под неутихающим дождем, они наткнулись на команду охотников на тайлора и отправились домой в сопровождении группы неудачливых охотников. К тому моменту, когда они достигли границы Квалиноста, Флинт уже раскашлялся, а к тому моменту, когда Танис стянул с друга пропитанные водой тунику, бриджи и ботинки, у того уже была лихорадка. Танис завернул его в одеяло, усадил в кресло и разжег горн для дополнительного тепла.

Теперь, ближе к вечеру, когда Танис помешивал в котелке на огне тушившуюся оленину, сила чиханья Флинта так опасно накренила назад кресло, что Танис наклонился, чтобы поймать его, прежде чем оно перевернется.

— Уф — проворчал Танис, его колени едва не подогнулись, когда он ухватился за большое деревянное кресло. — Я знаю, Флинт, что ты не слишком высок, но ты слегка крупноват. — Со значительным усилием, он вернул кресло на место, но гном не казался особо благодарным.

— А, какая разница, что я упаду, если я в любом случае умираю? — угрюмо произнес гном. Он высморкался в свой льняной носовой платок, подарок Беседующего-с-Солнцами, со звуком плохо настроенной трубы. — По крайней мере, таким образом, я займу нужное положение и буду готов к тому, чтобы меня поместили в гроб. — Флинт глубже завернулся в свое шерстяное одеяло и сунул ноги с крупными пальцами в дымящееся ведро с водой. Даже столь близко к светящимся углям горна, жар последнего не мог выгнать озноб из гномьих костей, и его зубы клацали в такт лихорадке.

— К тому же я, в любом случае, практически превратился в ледышку. Меня вполне можно официально объявлять мертвым, — пожаловался Флинт.

— Я могу подогреть тебе немного эльфийского цветочного вина.

Флинт сердито посмотрел.

— Почему бы тебе не взять свой меч и не прекратить быстро мои мучения? Я не отправлюсь к Реорксу забальзамированным в эльфийских духах!

— Флинт, — рассудительно сказал Танис, — Я знаю, ты будешь ужасно разочарован. Но у тебя всего лишь простуда. Ты не умираешь.