Родственные души

Пританцовывая и размахивая руками, они начали выступление.

Хорош ты в крикете, в гандболе,
Но речь заходит о футболе —
И ты в кусты.
А почему?

Толпа взревела и принялась аплодировать. Брук хитро подмигнула девушкам.

И ты в кусты.
И мы играть не будем. По правилам твоим.
Ведь все мы люди. Мы девочки из шоу.
И мы хотим сказать.
А почему?

Девушки выстроились в шеренгу. Их голоса звучали очень громко, благодаря прикрепленным к крошечным топам микрофонам.

А потому. Глупа твоя идея.
Дурацкая затея.
Хотим сказать вам прямо.
Без лести и обмана. Что думаем о вас.
Пора отправить вас.
В…

Девушки все вместе повернулись спиной к публике, наклонились и подняли коротенькие юбки. Крики смолкли, аплодисменты прекратились. Трибуны замерли. Раньше всех пришли в себя стоящие в стороне фотографы. Они бросились к сцене и принялись снимать женские попки.

Брук повернула голову и крикнула:

– Готово!

Все выпрямились и повернулись лицом к публике.

В следующую секунду трибуны взревели. Раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.

Брук с облегчением выдохнула. Их поняли. Девушки обняли друг друга за талию, поклонились и гордо удалились со сцены, высоко подняв головы.

Днем у Джека состоялся непростой разговор с отцом. Макс метал гром и молнии, требовал ответить, кто все это организовал, жаждал крови. Разумеется, во всем обвинил Джека, но тот смотрел на гнев отца с наслаждением.

– Кто все это устроил? – взревел отец, и вена на лбу угрожающе вздулась. – Та пигалица, я прав? Говори! Это она? От нее с самого начала были одни проблемы. Выгони ее!

Джек поджал губы. Отец не знал, что причиной всему Брук. Тяготившие его предположения спровоцировали чувства, которые он не испытывал уже много лет. С той поры, как отец завел первую любовницу.

– Ты должен был предполагать, Макс, что девушки не примут такой сценарий.

– Если я выясню, что это она все затеяла, она пожалеет, что посмела открыть свой поганый рот.

– Хватит, Макс.

Джек старался успокоиться и унять пульсирующую боль в висках. Нельзя, чтобы отец понял, как он относится к Брук. В противном случае ее ждут тяжелые времена.

– Нет, не хватит. Эта штучка с маленькими сиськами вечно путается под ногами. Лучше бы занималась своими делами. Можешь передать, что я могу здорово испортить ей жизнь.

Джек встал. Перед глазами замелькали белые круги.

– Во-первых, прекрати говорить о ней в таком тоне. А во-вторых, если ты как-то ей навредишь, я отвечу тебе тем же. Ты очень пожалеешь, Макс.

Стоило словам слететь с языка, как Джек понял, что сказал это напрасно.

– Бог мой, Джек, только не говори, что ты закрутил с ней интрижку. Так вот в чем дело? Ты опять позволил женщине собой манипулировать?

– У меня нет никакой интрижки. – И это правда. Брук не интрижка. – Но ты не имеешь права говорить так о ком-то из участников шоу. Не забывай: я все еще здесь главный.

– Если я узнаю, что ты закрутил роман с этой девчонкой…

Джек сдерживался из последних сил. Отец ни в коем случае не должен ничего узнать, нельзя допустить, чтобы он обрушил весь свой гнев на Брук.

– Неужели бы я в этом случае отправил ее на свидание с самым отвратительным из всех четверых подонков?

Возможно, он поступает не совсем правильно, но это первый пришедший в голову способ остановить отца.

– Ты о Бренте?

– Да. Я велел ему выбрать Брук. Она будет в бешенстве. Получится отличное шоу.

Получится. Но что потом скажет Брук? Брент невероятно глуп, к тому же отъявленный циник. Одни мышцы и минимум серого вещества. Брук таких терпеть не может и будет зла на Джека за то, что он все подстроил. Однако выбора нет. Отец ничего не должен заподозрить. Страшно даже представить, что в этом случае ждет Брук.

– На этот раз ты поступаешь верно, Джек. Учти, я никому не позволю выбросить на ветер мои деньги. Сведи этих двоих. Ты меня понял?

Джек понял. Давно понял, что должен сделать все для успеха шоу, тогда он сможет расплатиться с отцом и вычеркнуть его из своей жизни. Но сейчас надо прежде всего защитить Брук.

– Я выбираю Саманту Дрепер.

– Я выбираю Димити Ли.

– Я выбираю Брук Райт.

В комнате повисла тишина. Было решено, что выбор кандидатов для первого свидания пройдет на яхте. Брук считала, это сделано для того, чтобы никто не сбежал.

Они были одеты, грим наложили уже несколько часов назад, волосы уложены безупречно. Она посмотрела на незнакомую женщину в зеркале и отшатнулась. Красивая, конечно, но совершенно чужая. Накладные ресницы нависали над глазами так неестественно, что первой мыслью было их сорвать.

Девушки стояли на палубе спиной к великолепному мосту Харбор-Бридж. Мужчины выстроились напротив. Среди них был и тот, что назвал ее имя.