Родственные души

Джип резко свернул влево, влетев в огромную лужу. Рейна откинуло на Аниту и прижало к двери машины.

– Извините.

– Все нормально.

Судя по тому, что можно было разглядеть сквозь грозовую темень, озаряемую светом фар, дальше дорога была прямой.

– Анита! Мне немного страшно.

Он не понимал, почему признался в этом, особенно ей. Но это была правда. Рейн был напуган, и сказать об этом больше было некому. Его семья и несколько оставшихся друзей находились за тысячи километров отсюда и, к счастью, не знали, что его жизнь под угрозой. Если он не справится, то в конечном счете их жизни тоже окажутся под угрозой. Рейну была необходима поддержка.

Анита потянулась и взяла его за руку. И потом, к его удивлению, осторожно сжала ее.

– Не волнуйся. Ми приедем вовремя. Они понятия не имеют, что ми уже близко.

Глава 32

К НАМ ПОДОШЕЛ один из помощников, и мы перегнулись через ограждение, чтобы лучше слышать.

– Парни из группы сказали, что вы можете присоединиться к ним за сценой и посмотреть выступление Ponyboys оттуда, если хотите.

– Конечно, хотим, – сказала Лиззи, от возбуждения ее глаза почти вывалились из глазниц.

Мы проскользнули за кулисы, игнорируя злые взгляды. Лиззи держалась за мою талию, Аманда – за ее, а Рут схватилась за талию Аманды, будто мы собрались танцевать конгу[34]. Вряд ли бы крутые девушки так повели себя, но мы слишком переволновались, чтобы задумываться об этом.

Парни стояли в коридоре, окрыленные и крайне измотанные. От перевозбуждения они запрыгивали друг другу на спины, как какие-то мальчишки. Но потом Ной заметил меня, скинул с себя Джека и широко улыбнулся. Я вырвалась из рук Лиззи, подбежала к нему, обняла за шею и, завизжав, крепко прижала к себе. Я почувствовала его пот на своей коже. Он пах божественно.

– Ты был очень-очень хорош, – прохрипела я в его ухо. – Особенно когда исполнял песню, посвященную мне. О господи, Ной, ты видел толпу? Думаю, теперь в тебя влюблены около двух тысяч девушек.

Ной обнял меня в ответ. С его волос на мое лицо упала капелька пота, но меня это не волновало.

– Отлично прошло, да? – Ной был не в состоянии перестать улыбаться. – Тебе правда понравилась песня? Я работал над ней последние несколько недель и беспокоился, что ты посчитаешь ее жалкой.

Я поцеловала его в губы:

– Она и была жалкой. Ужасно жалкой. Если бы она не была посвящена мне, я бы выдала несколько саркастичных комментариев. Но она написана для меня, поэтому это был лучший момент в моей жизни.

Еще одна удивительная улыбка.

– Парни тоже потрясающе выступили.

Я повернулась, чтобы поздравить их. Рут прижала Уилла к стене и со всей страстью атаковала его рот. А Лиззи прихватила Райана и Джека, после чего они пустились отплясывать конгу. Они передвигались по коридору и пели:

– Мы круче всех! Мы круче всех! Мы круче всех!

Я засмеялась и повернулась к Ною.

Он смотрел на меня. Его взгляд вдруг стал пронзительным, будто смотрел прямо в мое сердце. Я покраснела, задаваясь вопросом, догадывался ли он, что я хотела сделать этим вечером.

– Почему ты покраснела? – нежно обхватывая мое лицо ладонями, спросил Ной.

Я прижалась щекой к его ладони:

– Покраснела?

– Да. Как свекла. Такая милая.

Я вспыхнула еще сильнее.

– А теперь ты – свекла с румянами.

– Эй!

– Почему ты краснеешь?

Я подумывала сказать ему. Гадала, могла ли справиться с этим. Была ли достаточно сексуальной, чтобы завести разговор о сексе и не превратить его во что-то совершенно отвратительное. Ведь я так сильно хотела Ноя.

– Просто, – сказала я, обхватив Ноя за шею, – я очень хочу, чтобы этот вечер был тем самым, когда мы… ну, понимаешь?

Ной отстранился на расстояние вытянутой руки, и мое лицо запылало еще сильнее. Но он улыбнулся мне шаловливой улыбкой. Затем выгнул брови, а его глаза блестели:

– Поппи, ты уверена?

Он поцеловал меня в шею. Этого прикосновения было достаточно, чтобы я застонала.

– Я никогда и ни в чем не была так уверена, – вздохнула я. – Никогда.

И тут Ной решительно набросился на мои губы, погрузил язык в мой рот, пробуя меня на вкус и одаривая своим. Руками в нетерпении комкал мое платье, а я с отчаянием водила руками по его спине. Между бедер запылало как никогда прежде, словно мы перешагнули через черту сдержанности, что раньше владела моим телом.

А потом раздалось покашливание: