Родственные души

– Господи! Вы даже хуже Рут и Уилла. И пропускаете наш танец.

Резко возвратившись в реальность, я обернулась и увидела, что все пялились на нас. Даже Уилл и Рут отлепились друг от друга, чтобы понаблюдать за шоу.

– Извините, – пробормотала я.

Ной засмеялся и приобнял меня:

– Да, извините. Поппи просто благодарила меня за песню.

– Я все понимаю и рада за вас, – сказала Лиззи. – Но мы здесь танцуем победную конгу и просим вас присоединиться.

Я закатила глаза, затем схватила Ноя за руку и потащила его к ребятам. Лиззи снова повела в танце, и мы заплясали по коридору с криками:

– Мы круче всех! Мы круче всех! Мы круче все!

Думаю, стоит отметить, что на мгновение мы позабыли о крутом рок-концерте. Победная конга затмила все, а настойчивые напевы Лиззи звучали слишком заразительно. И все смеялись. Можно было почувствовать сочащееся из парней облегчение и как они наслаждались послевкусием.

Но все резко прекратилось, когда мы уперлись в Брайана и его группу. На них была одежда различной степени крутости, тонкие галстуки и огромное количество геля.

Брайан посмотрел на нас и задал один вполне очевидный вопрос:

– Фу! Вы что, танцуете конгу?

– Это победная конга, – деловито объяснила Лиззи. – Мы отмечаем их хорошее выступление.

Брайан на мгновение задумался, а потом улыбнулся:

– Победная конга. Мне нравится! Нам тоже следует ее станцевать.

Другие участники группы не особо вдохновились этой идеей.

– Кстати, чуваки, вы выступили нереально круто. – Брайан дал парням «пять». – Это был наш лучший разогрев за все годы. Возможно, стоит переговорить с вашим менеджером и взять вас на оставшиеся дни турне с собой.

Ной посмотрел на остальных и одарил их неуверенной улыбкой, в которой я распознала «я так рад, что еле сдерживаюсь, но должен казаться крутым».

– Это превосходно.

– Круто. Поговорю с Хоуи после шоу. Кстати, – Брайан посмотрел в глубь коридора, – полагаю, нам пора на сцену. Вы будете смотреть из-за кулис?

Мы кивнули.

– Замечательно. – Он перекинул гитару через голову. – Мы готовы.

Затем группа обогнула нас и вышла к зрителям, а по коридору пронеслось эхо аплодисментов.

Мы побежали за ними, чтобы ничего не пропустить, и заняли место с краю сцены. Ponyboys не устраивали сценических представлений. Просто вышли и, не поздоровавшись, заиграли первую песню – кавер в стиле ска Walkin' On Broken Glass. Это был их самый знаменитый хит, и толпа сошла с ума.

Смотреть за выступлением со сцены было странно. По сути, отсюда открывалась невероятная панорама. Толпа зрителей казалась бесконечной. Я поняла, почему Ной был так взволнован. Я опьянела от энергии, исходящей от фанатов, а ведь была даже не рядом с ними.

Несмотря на потрясающую атмосферу, мой мозг зациклился только на одном. Ной.

Он стоял позади меня и, обняв за талию, опустил подбородок на мое плечо. Достаточно невинная поза, но каждый сантиметр моей кожи взрывался фейерверками. Мне очень хотелось, чтобы его руки двинулись ниже, а хватка стала крепче. Я чувствовала его горячее дыхание на своих волосах. Оно вызывало мурашки по всему телу.

Я попыталась сосредоточиться на музыке. Что и сделали остальные. Лиззи с Амандой танцевали, держась за руки. Райан с Джеком кивали в такт, и даже Рут с Уиллом внимательно слушали группу.

Но я воспринимала песни, как будто они звучали по радио. И могла сосредоточиться только на Ное. Меня почти убивало вожделение, какого я никогда не испытывала.

Я была уверена, что он, как и все, погрузился в музыку, потому слегка устыдилась такой реакции. Но, когда я уже потеряла всякую надежду, он откинул в сторону мои волосы и ласково прошептал:

– Не против сбежать отсюда?

От звука его голоса по моему телу пронеслись тысячи электрических разрядов.

– А как же концерт? Ты не хочешь послушать? Тебе не нужно дождаться окончания?

Ной покачал головой:

– Роуди[35] вернут наши инструменты в репетиционную студию завтра утром.

Он нежно провел по моей шее мизинцем.

– Я определенно хочу уйти. И так много всего хочу сейчас, но, – он понизил голос, – для этого мы должны остаться наедине.

Ной взял меня за руку и потащил за собой. Подруги, потерявшиеся в живой музыке, даже не заметили, как мы ушли.

Когда мы бросились к выходу, в коридоре было пусто. Мы ненадолго забежали в гримерную, чтобы забрать пальто. А потом, хихикая, повторили все то, что вытворяли в прошлый раз. На самом деле мои губы, казалось, были не способны жить вдали от Ноя.

По пути мы постоянно останавливались для поцелуев – наполовину страстных, наполовину шуточных. И только мы собрались выйти, как Ной притянул меня для еще одного поцелуя. Прижал меня к стене всем своим весом, исследуя руками мое тело, а языком – мой рот. Когда мы вспомнили о воздухе, я увидела позади нас смеющегося вышибалу.

– Так и знал, – сказал он, его толстое лицо тряслось. – Я знал, что ты чертова фанатка.

А мы смогли лишь рассмеяться и протиснуться мимо него на улицу.

Я забыла про дождь. Но он все еще шел, и сильный. Через пять секунд мы оба вымокли. Я подняла пальто над головой в жалкой попытке защитить платье.