Родственные души

Я до сих пор думала о нем. Гораздо больше, чем следовало. Днем со мной все было в порядке. Я встречалась с подругами, писала курсовую, помогала маме готовить ужин. Обычные скучные подростковые дела. Но ночью мое тело физически желало его. Я ложилась в кровать, старательно уговаривая себя не думать о Ное. Но как только выключала свет, он заполнял мои мысли. Я вспоминала каждую минуту, проведенную с ним, анализировала каждое сказанное им слово. И дрожала от унижения, вспоминая свое поведение.

Я знала, что это обычное влечение. Понимала, что оно пройдет. Точнее, надеялась, что это обычное влечение. И надеялась, что оно пройдет. Но в один не особо знаменательный день нас огорошила Рут.

Мы вчетвером сидели за нашим любимым столиком в столовой. Он стоял возле окна, да еще и рядом с батареей, поэтому мы могли, сидя в тепле, наблюдать за футболистами на улице, которые играли на превосходных лужайках колледжа. За окном стояла унылая погода – обычный дерьмовый денек в Англии. Моросил непрекращающийся дождь, сопровождаемый таким ветром, что волосы сразу разлетаются и прилипают к накрашенным блеском губам. Я закуталась в свою любимую толстовку, и мы играли в «Верю – не верю».

Мои дела шли совсем не плохо – осталось всего пять карт, когда я услышала голос Рут.

– «Боль перемен» выступает сегодня на «Музыкальной ночи», – сказала она, положив две карты на стол рубашкой вверх. А потом добавила: – Две шестерки.

Группа Ноя играет сегодня вечером. Я была слишком ошарашена, чтобы крикнуть: «Не верю!» Вместо этого я спросила:

– Что?

Остальные девочки посмотрели на меня с интересом, который тут же постарались скрыть.

– Они начинают в девять. – Рут взбила волосы руками. – Выступление перенесли на пятницу, потому что завтра кто-то арендовал клуб для шоу «Уже можно»[11]. Уилл пригласил нас всех.

Рут и Уилл «виделись друг с другом» с того позорного вечера в «Замке и ключе». Бог знает, что это означало в понимании Рут, но мы знали, что она спала с ним множество раз, так как потом доставала нас отвратительными подробностями. Казалось, она не понимала, что: а) нас не интересовала ее сексуальная жизнь и б) ее рассказы нас пугали, потому что мы еще не спали с парнями.

Я использовала их развивающиеся отношения, чтобы получать хоть какую-то информацию о Ное, но, похоже, Рут большую часть времени проводила наедине с Уиллом, а не тусовалась с ребятами.

– Я за то, чтобы пойти, – удивив нас всех, сказала Аманда.

Мы ошарашено посмотрели на нее.

– Ну, Джонно пойдет, – пробормотала она и спряталась за своими картами.

Я повернулась к Лиззи, разинув рот. Мне не хотелось идти. И казалось, что Лиззи должна меня поддержать. Но, конечно, она захотела в клуб.

– Я за, – подтвердив мои страхи, сказала Лиззи. Она с виноватым видом положила карту: – Одна шестерка.

Я посмотрела на свои карты и увидела две шестерки. Значит, кто-то обманывал – Рут или Лиззи. Но я была так потрясена, что тут же забыла эту мысль. Я не могла пойти, не могла встретиться с Ноем.

– Ну и я пойду, – сказала Рут. – После выступления Уилл всегда так возбуждается. Это невероятно.

Она произнесла это безо всякого намека на иронию, и в сотый раз я удивилась, почему же мы дружим.

Теперь они все смотрели на меня. Я уткнулась в карты.

– Поппи? – спросила Лиззи.

– Мм… – я выхватила две случайные карты и шлепнула ими по столу. – Две семерки! Аманда, твоя очередь.

Но она не стала продолжать игру, и я почувствовала их взгляды на себе.

– Поппи, ты пойдешь?

«Быстрее, мозг, придумай отговорку. Хоть какую-нибудь».

– Не могу, девчонки, – сказала я, – сегодня готовлю вишневый пирог.

Боже, что я несу! Это была худшая ложь в моей жизни!

– Что? – Рут выглядела так, будто готова была расхохотаться. Она перегнулась через стол. – Я не знала, что ты умеешь печь пироги, Поппи.

Я закивала, как болванчик. Пожалуй, мне ничего не осталось, кроме как развить свою ложь. Что угодно, лишь бы отмазаться.

– Да, мне нравится печь, и ты это знаешь. На самом деле мне очень хочется попробовать новый рецепт, который я нашла в одной газете.

– Ты врешь, – объявила Лиззи.

Я сменила безумные кивки на безумное мотание головой.

– Честно, – широко распахнув глаза, сказала я. – Мне правда очень нравится печь. Вы же не все обо мне знаете. Вернее, вы многого обо мне не знаете.

Я подумала о Ное и своих чувствах, что так тщательно скрывала от них. Здесь я не врала. Не совсем.

– Поппи, я видела, как ты сожгла замороженную пиццу, – сказала Лиззи. – Ты ненавидишь готовить! Почему ты не хочешь пойти на «Музыкальную ночь»? Обычно ты очень даже за.

Мне нужно придумать что-то еще.

– Я просто не в настроении, вот и все.

– Сегодня же вечер пятницы. Там будет живая музыка. И в нашем дурацком городке нельзя придумать ничего приличнее этого.

– Да, но…

Отговорки закончились.

Рут критично осмотрела меня.

– Ты уверена, что это не из-за твоей боязни увидеть кое-кого? – сбрасывая карты по одной, спросила она.

Я покраснела.

– Что? – разыгрывая невинность, спросила я. – Что ты имеешь в виду?

– Ной, – ответила Рут. – Видно же, что с недавних пор ты что-то к нему испытываешь.