Родственные души

– Ты же не отказываешься повременить? – прошептала я.

Он погладил щеку в том месте, где оставил поцелуй, и покачал головой:

– Нет. Возможно, это к лучшему. Хотя сложно. У меня уходят все моральные силы на то, чтобы не приставать к тебе.

Я захихикала:

– Ого, а говорят, романтика умерла.

– Не умерла. И я намерен тебе это доказать.

– Да-да.

Ной перевернулся и щелкнул выключателем на прикроватной лампе, погрузив нас в темноту.

– Не думаю, что смогу заснуть, когда ты рядом, – сказал он.

Я зевнула. И сделала это не специально:

– Ну а мне надо немного поспать. Меня завтра ждет дурацкий колледж.

Я почувствовала, как по ноге промчался электрический ток. Поняла, что Ной положил руку на мою талию под огромной футболкой.

– Ты уверена, что хочешь спать в этом?

– Поосторожнее, – сказала я. – Еще не поздно перебраться на диван.

Он не позволил:

– Извини. Просто не могу перестать прикасаться к тебе. Какое-то необъяснимое влечение.

– Да ну?

– Это правда.

Мои глаза начали привыкать к темноте, и я смогла рассмотреть лицо Ноя. Белки его глаз светились.

– Я имею в виду не… сексуальное влечение, Поппи, – сказал он. – Да, естественно, ты мне чертовски нравишься. Но здесь нечто большее.

Я лежала и молчала. Мое сердце заколотилось в ожидании его слов. Я так боялась, что он скажет «Я люблю тебя» – сама думала об этом весь вечер. Эти три пугающих слова, которые все изменят, сделают нас более серьезными, а меня – полнейшей лицемеркой. Но еще больше я боялась того, что он не произнесет их. Это было бы хуже.

– Дело в том… Прозвучит сентиментально, но моя жизнь словно не имела смысла, пока я не встретил тебя. Знаю, что мы в самом начале отношений, но моя жизнь уже делится на «до Поппи» и «после Поппи». Мне нравится каждая мелочь в тебе. И правда в том, – Ной на секунду замолчал и отвел глаза, – что я люблю тебя, Поппи Лоусон.

Слова проникли в мое сердце, наполнив тело золотистым сиянием. Я открыла рот, чтобы заговорить, но Ной перебил меня:

– Извини, знаю, что еще слишком рано для этого. И я понимаю, что ты не веришь в любовь… Ты не должна отвечать мне тем же. Я не давлю. Просто хотел сказать тебе это. На самом деле я хотел сказать об этом сегодня, но…

Настал мой черед перебивать:

– Ной, прекрати болтать.

Он замолчал. Я глубоко вдохнула и отыскала его лицо в темноте.

– Я тоже тебя люблю.

Как только эти слова вырвались из меня, я поняла, что именно это и имела в виду. Я любила. Любила Ноя. Понятия не имела, как это случилось и почему. Но в тот момент я была уверена в своих чувствах больше, чем в чем-либо в своей жизни.

Ной затих.

– Ты это серьезно?

Я кивнула:

– Да, очень серьезно.

Он протяжно выдохнул:

– Очень-очень?

Я улыбнулась:

– Да.

– Я так боялся, что ты не чувствуешь того же.

– Зря боялся.

– Но мы только начали встречаться.

– Знаю.

– И ты не веришь в любовь.

– Не верила. Но сейчас верю. Очень верю.

И мы засмеялись. Как ненормальные. От радости и облегчения. Он затянул меня на себя, и я положила голову на его плечо. Мы не могли перестать улыбаться и каждую минуту рассыпались в хохоте.

Прежняя Поппи кричала бы на телевизор, швыряла попкорн в экран, считала бы, что просто смешно, даже бредово признаваться в любви так быстро.

Но я изменилась до неузнаваемости и стала той, кого всегда ненавидела, но при этом была настолько счастлива, что мне было все равно.

Ной все так же лежал на спине.

– Думаю, справедливо будет сказать, что сейчас я самый счастливый парень во всем мире.

– В этом нет ничего плохого.

Удерживая меня, Ной повернулся на бок. Наши лица почти соприкасались.

– Я люблю тебя, – снова сказал он.

– И я тебя люблю.

– Но я очень-очень тебя люблю.

– И я очень-очень тебя люблю.

Мы пролежали так несколько часов, повторяя признания и смеясь от радости, пока сон наконец не сморил нас. А потом спали беспробудно, обнявшись, пока снаружи бушевала гроза.

20:2

ВСЕ МОРАЛЬНЫЕ СИЛЫ Рейна уходили на то, чтобы не сорваться. Ему было плохо. Физически плохо. И он не мог избавиться от ощущения, что это все было не по-настоящему. Этого не происходило. Не могло происходить. Нельзя было позволить этому произойти.

Он с ужасом читал новостные сводки. Его рука прилипла ко рту, и он, сам того не осознавая, каждые пять секунд обновлял страницу.

Все зашло слишком далеко. Рейн подумал, что к этому моменту кто-то уже мог пострадать – при наводнении всегда кто-то умирает. Если бы доктор Бомонт хоть что-нибудь сделала!