Родственные души в Сеуле

Я оглядываюсь – за спиной у меня стоит мама. На ней огромный козырек, который защищает ее лицо от солнца. В волосах, стянутых в небрежный пучок, то тут, то там проступает седина. На маме простые брюки цвета хаки, простая белая футболка, простой длинный серый кардиган и поясная сумка. Ее отличает необычайная скромность. Моя мама – настоящая корейская аджумма, не желающая привлекать к себе особого внимания.

Она становилась такой постепенно, а началось все с отъездом отца. Мама отдает и отдает себя другим, не требуя ничего взамен. С каких пор это стало предметом восхищения? Кто же тогда будет заботиться о тебе?

Она подходит и садится рядом, не обращая внимания на то, что все остальные здесь сидят в одиночестве и не разговаривают друг с другом. Моя мама не умеет говорить тихо, поэтому я готовлюсь к тому, что все эти незнакомцы сейчас узнают о моей личной жизни.

Класс.

– Папе очень нравилось это место, – продолжает она, обращаясь ко мне и всем в радиусе двух миль, включая голых дедушек внизу.

Я невольно вздрагиваю. Не только из-за ее громкого голоса, но и из-за воспоминаний о том, когда мой отец жил вместе с нами в Сан-Диего. Она говорит о нем в прошедшем времени, как будто он уже умер. Может быть, поэтому я тоже так говорю о нем. Но Джейкоб прав. У меня есть папа, который жив и здоров. Но почему-то от этой мысли на душе становится только хуже.

– Ему нравилось жить в Сан-Диего, у океана. Он чувствовал себя богатым человеком, – говорит мама. – А потом он уехал. Живя в Сингапуре, он чувствует себя еще более богатым.

Я слышу в ее голосе печаль с примесью горечи. Меня до сих пор поражает, в каком напряжении должны жить мои родители, чтобы их считали успешными. Это из-за того, что они иммигранты? Из-за их культуры? Вот Джейкоб успешен по всем признакам. И все же он несчастен. Кому нужен успех, если не можешь быть счастливым?

– Папа богат. Но из-за этого я чувствую себя бедной, – продолжает она.

Может быть, успех не так важен и для моей мамы. Не за ту цену, которую мы за это платим.

У меня першит в горле. Мы с мамой не часто так разговариваем. Поэтому любая мелочь, которой она делится со мной, кажется слишком большой, слишком важной, слишком ценной, слишком тягостной.

Я до боли прикусываю нижнюю губу, чтобы не расплакаться от грусти и жалости. Меня больше не волнует, что кто-то может нас услышать. Впервые мама говорит мне, что тоже что-то потеряла, и я слегка ненавижу себя за то, что не замечала ее муки. За то, что думала только о своей боли. Мой отец, сестра и Кимы покинули и ее.

– Прости, мама, – говорю я.

Она крепко держит меня за руку, не отрывая взгляда от горизонта. Шум волн уже не такой умиротворяющий. Кажется, волны бьются о скалы с негодованием и обидой.

– Я была так зла. Я думала о разводе с папой.

Слова хлещут меня по лицу. Я не ожидала такого удара. Я никогда не слышала, чтобы мама даже вскользь намекала на что-то подобное. Развод неприемлем ни в корейской культуре, ни в церкви. Моя мама оказалась в безвыходной ситуации, потому что считает, что у нее нет других вариантов?

Я думаю о Джейкобе и о том, что он, видимо, чувствует то же самое. Попал в безвыходную ситуацию.

Я сжимаю мамину руку.

– Но как я могу развестись с ним? Я люблю его. Он любит меня. Может быть, иногда он любит себя больше. Или, может быть, работа в Сингапуре – это его способ показать, как он любит меня, любит нас. Не знаю. Но я не хочу быть ни с кем другим. Тяжело быть так далеко от мужа, но я бы не выбрала другого пути, если бы это означало, что я потеряю его. Даже если бы церковь разрешила разводиться, я бы этого не сделала. Я люблю твоего папу. Я люблю его.

Ее голос срывается, и это разрывает мне сердце, вызывая поток слез. Это не то, что я ожидала услышать. Я вытираю лицо свободной рукой, еще крепче хватая маму за руку. Мучительный крик застревает у меня в горле, я отказываюсь его выпускать. Я сижу и продолжаю слушать, что говорит мама.

– Ты так далеко от папы, тебе тоже тяжело.

Я закрываю глаза и представляю себе лицо моего отца. Глядя на меня, он всегда улыбается. Хочу представить, как может выглядеть его лицо без этой улыбки, и не могу. Не могу, потому что люблю его. И на его лице всегда светится любовь ко мне.

– Папа не стал любить тебя меньше из-за того, что уехал в Сингапур, – говорит мама.

Мне больно это слышать.

– И Хелен любит тебя не меньше из-за того, что переехала в Бостон.

Я качаю головой, не в силах поверить в правдивость ее слов.

– Ханна, я люблю тебя не меньше из-за того, что так много работаю в церкви и помогаю другим, – говорит она сквозь слезы. – Но мне очень жаль, если из-за меня ты чувствуешь то же, что и я. Ты моя сильная, независимая, уверенная в себе девочка. И мне жаль, что я считала это само собой разумеющимся и оставила тебя наедине с собой.