Рог Боромира

А вот и квартира моя малогабаритная… Здравствуй, пыль на столах, здравствуйте тараканы, не оголодали ли за два месяца? Здравствуй, Мелиан… Я свалил вещи в углу коридора и взял в руки фотографию. Ты совсем не изменилась за эти два года — и никогда больше не изменишься. Глупая привычка — оставлять твой портрет так, чтобы можно было сразу, входя, увидеть твое лицо — как раньше. Как раньше — не будет. Я перевернул фотографию лицом к стене. Мертвые мертвы. А еще через полчаса я отмокал в ванной с банкой эля в одной руке и «Вестями Минас-Тирита» — в другой. Только сейчас ощутил, как смертельно устал за эти бесконечные сутки. Сначала — пешком с вещами от лагеря до вертолетной площадки, потом на вертолете — до Лориэна (повезло еще, могли ведь и своим ходом), там — пять часов в Аэропорту, потом перелет, прощание с ребятами, такси, патруль этот несчастный… Нет, в экспедицию хорошо ехать, когда в рюкзаке — чистое белье, а не те лохмотья, которые от него остаются за два-три месяца, когда тушенка ширская еще не приелась, а гитара — не приигралась. А возвращаться — скучно. Впрочем, и экспедиция выдалась на редкость нудная, ну раскопали мы эту орочью стоянку, а толку-то? Чуть-чуть керамики, да и то раннероханской, и груды костей. И честно провели разведку чуть не по всей Мории. Ну нет там никаких следов гномов, и не было никогда — а как я это декану скажу? Он-то чудак вбил себе в голову, что раз есть три топора с рунами и два обрывка кольчуги специфического плетения (и то — не третьей эпохи и не четверной даже, начало пятой), значит были и гномы. Блин, все равно, что хоббита в Шире искать или эльфа в Серебристой Гавани. Умный мужик декан, а глупости всякой верит… И как я ему в отчете напишу, что нет там ничего — ну ничегошеньки, что подтверждало бы существование мифических гномов…

Я наконец глянул в газету. Мэр бушевал по поводу расплодившийся преступности, король «почтил своим посещением банкет в честь…», Феанор опять читает свои дурные лекции про эльфийскую биоэнергетику (как только ректор позволяет!), а Финве разразился статьей про национальной возрождение. Однокурсничек… Я поморщился, вспомнив Финве — молодого, рыжего и злого, как мы вместе поехали на втором курсе в Раздол — электричками, но не доехали, и как мы ставили тот спектакль… Нет, только не об этом. Я почувствовал, что глаза закрываются. За окном уже рассвело, но я-то ночь не спал — и потому выполз из ванной и плюхнулся на чистые простыни. Нет, хорошо все-таки возвращаться из экспедиций, даже лучше, чем уезжать. Снился мне сон на редкость мутный и неприятный. Музей Серебристой Гавани мне снился, и ненастоящий какой-то музей, сонный, бредовый. Вот — скелет хоббита, вот — реконструкция жилища эльфа, вот ритоны стоят рядком под стеклом, вот — ширские расписные самовары. А вот — гном, в полном боевом вооружении. Я рывком сел на кровати. За окном было уже темно. Настойчиво и оранжево светил фонарь, из раскрытой форточки тянуло прохладой. Я выспался.

Докладом что ли заняться? — подумалось вяло, — Ту каменную штуку с тремя рунами выдать за памятник гномьей культуры? — Иметь сдвинутого начальника — хуже не придумаешь. И помрет ведь года через два-три в полной уверенности, что только один в гномов верил, а все остальные мешали его научной деятельности… Я слишком уважал декана, чтобы позволить себе хоть малейшее презрение — каждый имеет право на свои причуды…

И тут грянул телефонный звонок. Я напрягся. Телефонный звонок в два часа ночи — всегда к неприятностям. Поднимаешь трубку полусонный, а тебя огорошивают — «Папа, мы с Ренди разводимся», или «Альви, приезжай немедленно, тут маме плохо!», или еще того хуже: «Милый, нам надо серьезно поговорить о наших отношениях…». Я подумал было, что и подходить не стоит, а встать спиной к урчащему телефону и курить, поглядывая на оранжевые фонари… Но нет, не подойду — до утра ведь промучаюсь. Ох, не везет-то как…

Решился. Поднял.

— Альви? Вернулся?

Вот что Алик умеет, так это глупые вопросы среди ночи задавать. Но я насторожено спросил — чтоб уж сразу:

— Случилось что?

— Не дергайся, ничего страшного.

Я наконец позволил себе расплыться в улыбке. Никого не надо оплакивать немедленно, никто не помер… И спросил, так просто, чтоб разговор начать:

— Ты диссертацию-то защитил?

— Защитил, защитил…. Ты вообще телевизор смотрел сегодня?

— Я только приехал. Спал я весь день, знаешь же как из Мории добираться.

Он помолчал, а потом бросил:

— Тут, знаешь ли, такое дело…Короче, началось. Финве выступает за свое национальное возрождение, причем с танками. На университетской площади баррикады и половина студентов собирается стоять против узурпатра до последнего…

— А мэр? — тупо спросил я. Как поведет себя в такой ситуации взяточник наш и трепач мэр я представить себе не мог.

— А мэр ждет помощи из дружественного Мордора. Обещали к утру прислать войска, им-то наше национальное возрождение точно ни к чему…