Рогатый папа

Галка была готова. Гордо посмотрела на меня, встала в позицию, подняла руки вверх, оставила ногу. Только что язык не показала.

Заиграла музыка, Галя сделала пару движений, остановилась.

– Простите, я с начала начну, – покраснев, прошептала.

Отбежала назад, но уже не с таким уверенным видом. Снова музыка, медленное начало. Галя крутанулась на месте и… остановилась.

– Гончарова. Ты-то хоть меня сегодня не разочаровывай! – буквально взвыл Владимир Витальевич. – Сейчас-то что? Нога? Рука? Голова? Что встала как корова на поле?!

– Извините… можно я еще раз?.. – Галя покраснела и тяжело сглотнула, кажется, сама не понимая, что с ней не так. – Я начну с начала, ладно?

– Не ладно! – отрезал постановщик. – Эльтова!

Я поспешила на позицию, копируя позу Галки. Владимир Витальевич тяжело вздохнул:

– Черт с тобой. Роль твоя, Эльтова. Хуже все равно уже быть не может, – с этими словами под вытянувшиеся лица танцоров он сошел со сцены. Но больше всего удивлена была я.

– Через полтора часа никому не опаздывать! – крикнул он, скрываясь из виду.

Взгляд коллег, которых я еще недавно могла бы назвать друзьями, не предвещал ничего хорошего. Да лучше бы Владимир Витальевич посмотрел меня, тогда бы я не чувствовала себя такой виноватой.

«Если бы кое-кто не подставил подножку в прошлый раз, то сегодня прослушивания вообще бы было. Так что пусть оставят свои претензии при себе!» – попыталась приободрить я себя.

– Поздравляю! – Светка подошла ко мне первой, легко толкнула в бок. – Главная роль на фестивальной постановке – прямой путь из нашей дыры.

Выглядела при этом подруга так, словно это событие было самым что ни на есть печальным.

– Да не переживай ты так, – попыталась приободрить я ее. – Владимир Витальевич вспыльчивый, но отходчивый. Вот увидишь, придет с перерыва и не вспомнит, что он и кому успел наговорить. Не принимай близко к сердцу, сегодня все лажали.

– Ты не лажала, – в ее голосе послышался обвинительный тон, но я постаралась не обижаться.

В конце концов, если бы мне балетмейстер гадостей наговорил и пообещал не выпускать больше на сцену, я бы, наверное, еще сильнее расстроилась.

В этот момент со стороны зала показалась невысокая щуплая фигурка.

Я не сразу узнала, кто это. Но когда поняла, улыбка сама собой расцвела на моем лице. Точно, Герман же говорил, что он придёт. И хоть Нагицкий и предупреждал, что с его работником все в порядке, как же все-таки было приятно видеть спасенного! Живой, здоровый и на своих двоих.

– Антон! – я махнула ему рукой.

Парень неуверенно шел в нашу сторону, то и дело осматриваясь по сторонам. Должно быть, первый раз в оперном зале. Это мы, балетные, уже привыкли и к куполообразному потолку с лепниной, и к высоким ложам, и к общей помпезной обстановке. А на новичков зал всегда производил особое впечатление.

– Привет! Рада, что с тобой все хорошо, – искренне произнесла я и повернулась к Светке, собираясь ее представить.

– Здравствуйте, Ирина, Светлана, – кивнул нам Антон, опередив меня.

Я замерла, не сразу сообразив, что меня так напрягло.

– Вы разве знакомы?

– Да, виделись один раз… – легкомысленно улыбнулась Светка. – Ир, может быть…

– Где вы могли видеться-то? – перебивать было не слишком вежливо, но внутри прозвенел тревожный звоночек.

Света была у Германа дома? Но зачем?

– Антон, вы не могли бы нас наедине оставить? – сцепив зубы, процедила подруга, тут же схватив меня за руку и потянув за собой. – Ох… давно надо было тебе рассказать…

– О чем? – внутри гадкой змеей шевельнулось предчувствие.

Антон кивнул и отошел на несколько шагов, делая вид, что его совершенно не заботит наш разговор:

– Герман Игнатович сказал не выпускать вас из поля зрения. Но я подожду…

Я улыбнулась ему, кивнула. И тут же снова обернулась к подруге.

– Только обещай, что сначала выслушаешь! – тон ее был обвинительным, а в глазах блеснули слезы.

Все это было крайне подозрительно.

– Да что случилось?!

– Это было полгода назад. Может, больше. Один единственный раз. Как раз перед тем, как этот кобель тебя позвал на свидание первый раз. Помнишь, ты рассказывала?

– Ты хочешь сказать, что?..

Удивляться тут нечему. Да я и сама знала, что Герман переспал с половиной театра. Так почему же сейчас так неприятно на душе? Почему же кажется, что меня выкупали в чане с нечистотами?

– Да! Но это было еще до того, как у вас завязалось. И, учитывая, что я до сих пор в кордебалете, не слишком-то ему понравилось со мной, – Светка закрыла лицо ладонями, ее плечи начали подрагивать. – Мне он даже не нравится. Я просто хотела получить роль Феи Драже в «Щелкунчике»…

Я прикусила губу, вспоминая, как встретила Германа в репетиционном зале. Когда это было? Кажется, как раз в то время, о котором говорит Света.

«Я вчера разговаривал с Владимиром. Он сказал, что хотел поставить тебя на роль Феи Драже в «Щелкунчике», но на последних репетициях у тебя был отвратительный батман».

Тогда я залепила ему смачную пощечину и заявила, что не одна из тех девиц, что готовы запрыгнуть к нему в койку ради денег.

«Конечно, не одна из них. Мои делают батман по-настоящему идеально».