Рогатый папа

– О, это ты мне? – зайдя вслед за мной, Светка бесцеремонно уселась за стол и принялась за еду. – Умираю с голоду. Хотя я столько набрала за последний месяц, что Владимир Витальевич сказал мне… Что?

Я не сразу поняла, о чем речь.

– Ты смотришь на меня так, словно я у тебя на глазах расстреляла кого-то. Что случилось?

Мне пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы голос был спокойным, а смысл слов гораздо более мягким, чем все то, что крутилось на языке.

– Свет. Скажи честно. Это ты Нагицкому сказала, что я забеременела?

Я внимательно посмотрела на подругу, стараясь подметить малейшую реакцию. Брови ее сдвинулись к переносице, глаза сузились, а на лице отразилось недовольство пополам с каким-то затаенным страхом. Хотя, может, я просто неправильно поняла? Ей-то чего бояться?

– Он что, узнал? – она казалась искренней. – Ты кому еще растрепать успела?!

От ее обвинительного тона я на мгновение впала в ступор.

– Вообще-то никому, кроме тебя, – скрестила руки на груди. Если она надеется таким образом отвести от себя подозрения, то зря старается.

– Ты что… ты думаешь, это я? – от возмущения Светка вскочила на ноги. В одно мгновение мне показалось, что она сейчас просто выбежит из квартиры, сказав, что раз я так думаю, то и не подруга ей больше. Но девушка вдруг снова нахмурилась и опустилась за стол, беря ложку в руки. – С чего ты вообще решила, что он знает?

–Потому что он был здесь сегодня, – сухо ответила я. – Заявил, что не позволит мне делать аборт. А потом…

Я замолчала. Не рассказывать, в самом же деле, Светке о галлюцинациях с рогами.

Должно быть из-за нервов, но есть захотелось особенно сильно. Бросила мимолетный взгляд на еще не успевшую остыть кастрюлю с супом. Может, и правда поесть? Вряд ли бы Нагицкий стал меня травить сейчас. Да и Светка вроде пока жива и здорова, а съела уже почти всю порцию.

– А потом? – пытливо поторопила подруга.

– Потом ему позвонил кто-то, он выходил говорить. И после этого почти сразу ушел.

Сдавшись, я все-таки полезла в шкаф за тарелкой. И налила себе целую поварешку.

– Вот кобель! – с чувством выругалась Светка, я и была с ней полностью в этом согласна.

Я поставила тарелку на стол и уже уселась рядом, когда подруга вдруг хлопнула себя по лбу.

– УЗИ! – вытаращив глаза, выпалила она.

– А что с ним?

– Протокол обследования у тебя? Ну-ка покажи!

Вздохнув, тоскливо посмотрела на стоящую передо мной тарелку, но все же поднялась и принесла из сумки сложенный вдвое лист. Я думала, подруга начнет вчитываться в результаты, но вместо этого она ткнула в печать медицинской организации.

– «Алмаз-мед»! – она картинно хлопнула себя ладонью по лбу, а затем окинула меня таким взглядом, словно, как минимум, сомневалась в моих умственных способностях. – Ты бы еще Нагицкому сама СМС сбросила, а потом бы удивлялась и спрашивала: «Кто ему сообщил?»

– А причем здесь клиника? Она разве ему принадлежит?

Светка закатила глаза к потолку.

– Ты как будто вчера родилась, честное слово. Владелец «Алмаз-мед» – Виктор Алмазов. Он же постоянно у нас в театре с Германом Игнатьевичем встречается. Скажи еще, что ни разу не видела! Высокий такой, с зелеными глазищами.

– Ну, может, и видела… – смутно припомнила я. – Но мне его никто не представлял…

Я всегда удивлялась способности Светки быть в курсе всех сплетен и слухов одновременно, знать все обо всех, кто с кем спит, кто с кем обедает, кто с кем поругался или, наоборот, помирился. Запоминать кучу имен, фамилий. Тогда как я и лица порой запоминала с трудом.

– Нашлась птица, чтоб тебе таких важных людей представляли, – ехидно отозвалась Светка. – Сама должна крутиться и узнавать. Не маленькая.

– Мне просто не интересно, – пожала плечами, отравляя в рот первую ложку.

Это было вкусно. Нежная кремовая текстура, крепкий бульон. Где, интересно, Нагицкий мог научиться так готовить?

– Ну-ну. Не интересно ей. Мисс «смотрите, меня взяли за талант», – с обидой произнесла подруга. – Теперь не знаешь, как от этого таланта избавиться. Двойная порция вышла.

Она кивнула на листок с результатом УЗИ.

– Ох, ладно тебе. Я… извини. Не должна была подозревать тебя, – я примирительно постаралась закончить разговор. Теперь все равно было уже ничего не сделать.

– Рожать будешь?

– Я… не знаю, – зарылась лицом в ладони, пытаясь собраться с мыслями. – Вся жизнь просто враз перевернулась. Это… страшно.

– Конечно, страшно! Очень страшно! – неожиданно поддержала подруга. – Ты хоть представляешь, от кого ты залетела? Это ж не просто бабник! Он бандит! Самый натуральный. И Алмазов этот… его дружок. Тоже с криминалом связан. Нельзя с такими пересекаться. Ох нельзя…

– Ты-то откуда знаешь? – насчет того, что Нагицкий меняет женщин чаще, чем балерины пуанты, спорить было бесполезно, но вот все остальное казалось лишь досужими слухами.

– Да весь город об этом знает! С луны, что ли, свалилась? Говорят, там даже органами торгуют подпольно.

– Ладно… не продолжай, – поморщилась я, все еще не слишком доверяя тому, что она говорит.