Рогатый папа

А меня с каждой секундой все сильнее и сильнее накрывало паникой. Кто знает, что представляет собой этот портал? Где находится это самое убежище? Если этот человек смог легко открыть заклинившую дверь разбитой машины, он явно гораздо сильнее меня, и мне с ним не справиться. По крайней мере, если я буду действовать на равных.

«Это ради детей…»

В сумке, помимо телефона, оставались еще и пуанты с длинными лентами. Я взяла их в руки.

– Уже скучаешь по балету? – Нагицкий-старший излучал довольство.

– Очень скучаю, – прошептала я и накинула одну из лент ему на шею.

Гладкая лента едва не выскользнула из руки и обожгла ладонь, когда он дёрнулся.

– Ты что де?..

Я натянула изо всех сил, упираясь коленями в водительское сидение.

Передо мной был крепкий мужчина с мускулистой шеей, а я никогда не придавала значения силовым упражнениям... Показалось, ещё секунда – и он вырвется. Ещё секунда – и спасения уже не будет.

По его коже прошла волна, он стал больше, рога на голове уперлись в крышу автомобиля.

Я крутанула запястьями, плотнее натягивая ленту. Сейчас или никогда! Отклонилась назад всем весом.

Нагицкий-старший хрипел и, хватаясь за шею, одновременно локтем пытался удержать руль. Но дороги он уже не видел. Уверена, он вообще не видел ничего, кроме тёмных кругов перед глазами. Щеки,

раскраснелись, ногти скребли по горлу, но никак не могли подцепить гладкую атласную ленту.

Машина начала тормозить. Нас сильно крутануло, но каким-то чудом все-таки не забросило в кювет. Остановились посередине дороги. Со всех сторон лес, другие машины за все время поездки навстречу так и не попались. Если удастся выбраться, придется бежать в глушь. Шанса, что помощь придёт сама в лице случайных прохожих и проезжих, – практически не было.

Со своего места я видела кнопку блокировки дверей. Она была совсем рядом. Водителю – только руку протянуть. Мне же пришлось бы отпустить его и лезть через весь салон...

Облизала пересохшие губы. Нет уж, отступать поздно.

С трудом разогнув правую ногу и изо всех сил упираясь в сиденье левой, я села в подобие шпагата. Владимир Витальевич был бы доволен растяжкой! Не зря он добивался от своих подопечных лучших результатов.

Боже, как же неудобно! Носок балетки почти дотянулся до кнопки, но фавн, сообразив, чего я хочу, ударил меня по голени. Я сцепила зубы, но не дёрнулась.

Напугать балерину болью? Ха! Придумай что-нибудь получше!

«А теперь на выдохе наклон, – слышала я про себя голос Владимира Витальевича. – Эльтова, никакой халтуры!»

– Никакой халтуры, – прошептала я.

Выдохнула. И села на такой немыслимый шпагат, что сама себе удивилась. Носок балетки ткнул в кнопку, замок на двери отщёлкнулся, и почти одновременно с этим звуком я дёрнула ручку. Выскочила на дорогу и кинулась в сторону деревьев. Лента выскользнула из рук. Я бросила мимолетный взгляд назад, на машину.

Нагицкий-старший медленно, чуть шатаясь, выбирался из нее. Огромный рост, мускулы, устрашающие рога – все это было ничем, по сравнению с красным, искаженным яростью лицом, на котором чернели огромные злые глаза. По губам скользнул длиннющий раздвоенный язык:

– Ты об этом пожалеешь!.. – проревел он. Голос был похож больше на голос демонов из фильмов ужасов, чем на голос человека.

Глава 22

Кровь заледенела при мысли, что он действительно сможет меня достать. Тело прошиб холодный пот, все мысли вылетели из головы, осталась только одна.

«Бежать!»

Всего через пару секунд я была уже у кромки леса. Под ногами хрустели сучья, ветки, шишки. Тонкие балетки явно не предназначались не то что для бега, а просто даже для ходьбы по подобной местности. Каждый раз, когда я наступала на особенно большой камушек или острую ветку, ступню пронзала боль.

Но останавливаться было нельзя. Перепрыгивая через поваленные стволы, ломясь в самый бурелом, я бежала на пределе своей скорости. Ветки царапали руки, плечи.

«Слышала легенду о Дафне и Аполлоне?..»

Падала, рассадила колени в кровь, затем поднималась и снова бежала, все дальше и дальше углубляясь в темную чащу.

Смотрела только вперед, кожей спины чувствуя приближение отца Германа. Я слышала его крики, которые становились все ближе, слышала топот его ног, треск сломанных сучьев.

Себя при этом видела словно со стороны. Белая, маленькая, хрупкая, почти прозрачная девушка бежала от огромного существа. Один его шаг словно три моих, и он стремительно приближался, кривясь от злобы и гнева. Рогатое сильное чудовище против того, кто был гораздо слабее.

«Аполлон… смог… обратить ее в дерево…»

Попытавшись перепрыгнуть через очередной ствол поваленного дерева, я запнулась, рухнула на мох. В тот же момент сзади, словно два железных каната, меня обхватили чужие руки, дергая вверх:

– Попалась!.. – рыкнул отец Германа мне в ухо. – А я ведь хотел по-хорошему. Я старался.

Попыталась вырваться – тщетно. Он уже тащил меня, но не назад, а в сторону.

– Но ты удачно прибежала, – глумливо засмеялся он. – Мой портал тут совсем близко. Еще немного, и я запру тебя там, где ты и твои ублюдки проведут всю оставшуюся жизнь…