Рогнеда. Книга 1

Рогнеда успокоилась только к обедне. Много чего за это время передумала. Вспоминала, как познакомилась с Ульяном, как охаживал он ее. Как ждала его, когда оказалась взаперти у боярина, а он все не шел. Как передал через Софью, чтоб забыла его навсегда, а она не верила, ждала. Теперь его нет, и как жить далее — она не знает.

Подошла к топчану села рядом, на краешек.

— Что со мной будет? — спросила, зная, что Дашка не спит.

— Жить будешь. — Та открыла глаза, посмотрела на Рогнеду. — Успокоилась? Я и говорю — не шибко горюй. Жизнь с твоим Ульяном не кончилась.

— Не говори так. Не надо, — тихо попросила.

— Как знаешь.

Дашка еще немного полежала, потом встала, принялась одеваться.

— Сейчас я уйду, и когда вернусь — не знаю, — сказала, не оборачиваясь. — Денег, что я вчера принесла, себе возьми. Живи здесь, Меняла тебя не выдаст. Он за лишнюю деньгу черта за печкой спрячет и молчать будет, аки немой. Так что живи и ни о чем не думай.

— Страшно мне.

— Чего страшишься?

— Не знаю… — Рогнеда пожала плечами. — За столько дней и одна. Боязно. А ты… Ты вернешься?

— А надо? — Дашка обернулась.

Рогнеда опять пожала плечами и неожиданно сказала:

— Возьми меня с собой.

— Куда это, — Дашка замерла. — Ты ж боялась меня пуще смерти. По глазам видела. А теперь просишься.

— Боялась, а сейчас не боюсь. Вижу, что не плохой ты человек, хоть и зачерствела душа твоя.

Дашка вспомнила, что уже слышала такие слова от Учителя. Да что они все, насквозь ее видят, что ли? И эту дурочку жалко… Но с собой брать нельзя.

— Ты вот что… — Дашка присела перед Рогнедой на корточки. — Жди меня здесь и никуда не высовывайся. Как только сделаю все задуманное и, если Бог даст живой остаться, вернусь. А тогда вместе что-нибудь придумаем. Все поняла?

Рогнеда кивнула головой.

— Тогда — прощевай! — Дашка направилась к дверям, у порога остановилась, оборотилась. — Меня Дарьей зовут. Так маменька нарекла, которую я ни разу в жизни не видела.

Сказала и исчезла за дверью, оставив Рогнеду одну.

* * *

— Ты куда прешь, козья морда!!! А ну, пошел с дороги!!! — возница хлестко щелкнул вожжами, стараясь достать зазевавшегося холопа.

Но не достал, тот успел отскочить в сторону, перехватил вожжи, рванул на себя. Возница, не ожидавшей такой прыти, разинул рот, выпустил вожжи и бричка,[37] разбрызгивая воду из редких лужиц, понеслась дальше.

Молодой парень сплюнул, улыбнулся в редкие усы, погрозил вслед кулаком.

— Ишо увижу здеся, сам вместо коня у меня будешь!!! — прокричал, бросив в грязь плетку.

Редкие прохожие, привыкшие ко всему, одобрительно качали головой. Молодец, не дал себя в обиду. А то и вправду — ездют здесь, народ честной пугают. Поделом ему, поделом, в следующий раз будет знать, как плеть подымать.

Между тем парень поправил зипун и пошел дальше, мало на что обращая внимание. Был он, как принято на Руси говорить, косая сажень в плечах, но слегка сутулый, отчего шел, немного раскачиваясь из стороны в сторону. Звали его Михей. Он был холопьего рода и трудился батраком в вотчине боярина Игнатьева. В этой части города Михей оказался совершенно случайно. Приехав в Борисов еще пару ден назад вместе с обозом и скоренько разгрузив его, он отпросился у старшого Захара и пошел бродить по городу.

В столь большом граде он не был ни разу, и все здесь удивляло его. И длинные прямые улицы и дома, выстроенные в один лад, и люд, не такой, как у них в деревне. Правда, попадались иногда вот такие, как тот давешний возница. Язви его в душу! Но ничего, он его надолго запомнит. Михей улыбнулся и тут услышал за спиной:

— Ловок ты. Я уж думал, что перетянет тебя возница ремешком, ан, нет — не поспел.

Михей обернулся. Перед ним стоял юноша, затянутый во все черное и дружелюбно улыбался.

— Чего тебе? — спросил, вмиг оробев перед этим щеголем. Надо признать, что Михей, несмотря на свою недюжинную силу и сноровку, был робок до необычайности. Особенно с девицами, при которых сразу превращался в каменное изваяние. Об этой своей слабости знал, но поделать ничего не мог. Этот вроде и не девица, но все равно при виде его Михею стало как-то не по себе.

— Ловок, говорю, ты, — повторил тот. — Я когда увидел, как ты с возницей совладал — восхитился. Дай, думаю, угощу молодца винцом свежим да за жизнь с ним потолкую. Уважаю тех, кто в обиду себя не дает… Так как, зайдешь со мной в харчевню? Вон она, рядом. И вино там славное подают.

— Пусто у меня в карманах, — пробормотал Михей, отводя взгляд. — Не на что вино распивать.

— Об этом не печалься. Я ж сказал — угощаю. Так как? — Незнакомец раскрыл ладонь, и там блеснула серебряная деньга. — Пойдем.

Михей почувствовал, что и вправду в горле пересохло и дерет, словно песком кто елозит.

— Только отдавать мне не с чего будет, — предупредил на всякий случай.

— Экий ты странный какой. Словно увалень деревенский. Постой, да ты не из города что ль?

— Нет.