Рогнеда. Книга 1

Феофан тянуть не стал, а сказал главное:

— Боюсь, что вести мои нерадостные. Девица еще жива, но половинка ее души уже переселилась в потусторонний мир и тянет за собой другую. Темные силы держат ее там крепко и не отпускают. Даже заклинания, коим меня обучили наши маги — не помогают. — Феофан помолчал, поднял глаза на боярина. — Она тает. Дело тут не в телесных страданиях, а в душевных. Она просто не хочет жить и не сопротивляется злым чарам. Если оставить все как есть, то времени осталось до захода солнца.

— Значит, она умрет?

— Да, боярин. К утру ее тело уже остынет.

— Так… — Василий закрыл глаза. Горечи не было, опять вспыхнула досада, что так нелепо все вышло. Висит над ним какой-то рок. Может, боги прознали про то зло, что он сотворил с отцом? И теперь мстят?

— Позволь молвить, боярин, — Феофан неожиданно нарушил ход мыслей.

— Еще что? Ты сделал свое дело. Получи у ключника положенную плату и можешь проваливать.

— Плата не нужна мне, боярин. Хоть, не скрою, и люблю я золото, но с тебя его не возьму. — Феофан помолчал, огладил бороду. — Хочу совет тебе дать, боярин. Потому как вижу, что прикипел ты душой к девице этой и вижу, что судьбы ваши связаны воедино.

— Некогда разные истории слушать. Самое время выносить ее на погост. Так ведь, по-твоему, выходит?

— Так, да не так. Ты послушай, а потом решай, как поступить.

— Странный ты какой-то старик, непонятный… Ладно, сказывай.

— Случилось это в те времена, когда прадед моего прадеда был еще совсем юнцом, — без долгих предисловий начал Феофан таким же тихим голосом. Сам, видно, понимал, что времени и впрямь осталось не так и много. — В городе Магрибе жил шах. И была у него дочь, прекрасная гурия, равной которой по красоте и уму не было во всем подлунном мире. Шах не чаял души в своей дочери, но однажды случилось несчастье. Свалил дочь шаха неизвестный недуг. Что только не делали известные своей мудростью маги и лекари, прославленные ученостью. Но все было напрасно — дочь шаха угасала на глазах. Бедный шах совсем отчаялся и не знал, что делать. Тогда первый визирь рассказал ему про древнего старца, жившего уединенно в горах Маравиншаха. Это была последняя надежда, и шах ухватился за нее. За старцем был срочно отправлен конный отряд. Когда его доставили ко двору, он осмотрел дочь шаха, лежавшую без сознания, и изрек, что только благородный металл и камни древних прародителей могут излечить ее. Тут же дочь шаха отнесли в сокровищницу, расположенную под самым дворцом шаха, и оставили на три дня. А когда вернулись за ней, то увидели, что девушка сладко почивает, окруженная драгоценными камнями и слитками из золота. Шах возликовал, что болезнь отступила, и хотел тут же наградить отшельника, но тот пропал и больше старца не видели ни в городе, ни в горах. Растворился он бесследно среди древних дорог. Девушку больше недуг не посещал, и она счастливо дожила до старости и покинула этот бренный мир в положенное время, когда Аллах призвал ее к себе. — Феофан помолчал, потом добавил: — Вот такая история, боярин. Что в ней правда, что вымысел — о том не знаю, но ее еще долго передавали из уст в уста, и так она дошла до моих ушей.

Боярин Василий недоверчиво посмотрел на Феофана, перевел взгляд на Рогнеду. Под тонким одеялом было заметно, как тяжело вздымается грудь девушки.

— К чему ты рассказал ее, старик?

— Не знаю, боярин. Просто пришла на ум, я тебе и поведал. А ты уж сам решай, как поступить.

— Ладно, лекарь, ступай! — боярин махнул рукой. — Сказка твоя хороша, но только для старух, коротающих свои последние дни, и для малых детей.

— Как знаешь, боярин. — Феофан поклонился и, опираясь на посох, медленно вышел из боярских покоев.

Василий, оставшись один, прошелся по светелке, остановился около Рогнеды. В сказку, рассказанную лекарем, он не поверил, но терять Рогнеду не хотел. В голову пришла нежданная мысль. А вдруг понесла она от него? И вскоре на свет появится его сын, наследник? Такое вполне может быть, и тогда она должна жить. Василий подошел к образам, перекрестился. Все в руках божьих и только Он решает, кому жить, а кому умирать.

Покопавшись в памяти, Василий вспомнил, что нечто подобное слышал уже, когда был совсем еще юн. В древних былинах рассказывалось, что часто волхвы прибегали к этому способу, как к единственно верному. Верили они, что золото и камни, тая в себе какую-то неизвестную тайну, способны излечить от самого тяжелого недуга.

Василий остановился около двери, зычно крикнул:

— Гришка!

Отрок явился тотчас, остановился в дверях, вопросительно посмотрел на хозяина.

— Распорядись, чтоб в сенях не было никого. Чтоб ни одна живая душа не путалась под ногами. Гони всех в шею и сам проваливай куда подальше. Увижу кого — батогов отведаете.

— Сделаю, боярин! — Гришка не высказал удивления, поклонился и убежал выполнять повеление хозяина.