Рогнеда. Книга 1

Демьян вздохнул и опять уставился в земляной пол. Сегодня усердствовать не стоит. Не знал посадник, не гадал, что еще днем неприметную избу, где обретался Демьян, посетил незнакомец. Юноша с короткими пепельными волосами. Кто он и откуда — палача мало интересовало. Главным было пять золотых монет, перекочевавших из кошеля незнакомца в волосатую ладонь Демьяна. Просьба была проста и незатейлива. Тот просил об одном, чтобы Демьян не сильно истязал молодую женщину, которую вскорости должны были привести к нему на правеж. Демьян любил золото, знал силу желтоватого металла и поэтому, приняв подношение, только угрюмо кивнул головой.

Он и ранее, за определенную мзду, соглашался не слишком калечить тех, кто попадал в пыточный застенок. Иногда просили об обратном. Демьян соглашался и здесь, ничем не высказав своего удивления. Разучился он удивляться за столько лет. Был случай, когда его просили недолго мучить молодого купца, по навету попавшего в пыточную избу. Он только пожал плечами и… с одного удара перерубил позвоночник несчастному.

Никто не знал, да и не догадывался даже, что, несмотря на свирепую внешность, была у Демьяна мечта. Мечтал он о деревеньке, которую обязательно купит, когда получит свободу. И чтобы она была полна народу — мужиков и баб. Лучше, конечно, баб. Для этого было нужно много золота. Вот и копил он, старательно наполняя свою мошну.

Получив деньгу, Демьян обычно выполнял то, о чем было оговорено. А, значит, этой ведьме суждено встретить следующий рассвет. Сама, наверное, и не догадывается об этом. Вон, как дрожит. Как было бы сладко впиться кнутом в белоснежную кожу. Жаль…

Фирс Матвеич, наконец, очнулся от своих дум, кивнул Демьяну.

— Приступай!

Тут же взвился кнут, рассекая воздух, и опустился на плечи Рогнеды. Вдоль спины пролегла кровавая полоса.

— Говори!!! — посадник поднялся, встал у изголовья, нависнув над Рогнедой. — Кто еще из татей был рядом с тобой? Что еще вы умысливали сотворить? Говори!!! Бей!!!

Еще одна полоса пролегла вдоль спины. Боль была обжигающей, но не такой сильной, как ожидала Рогнеда. После третьего удара разум покинул тело женщины.

— Воды!!! — крикнул посадник.

Притащили ушат воды, окатили Рогнеду. Она осталась недвижима, только на шее подрагивала маленькая жилка.

— Мертва? Раненько она отдала Богу душу. Ну-ка, посмотри!

Один из подручных наклонился, повел носом.

— Жива покуда. Но как бы не представилась. Едва дышит.

— Я что тебе говорил, смерд? — накинулся посадник на Демьяна. — Переусердствовал! Сам батогов захотел? — немного подумал, махнул рукой. — Все, хватит. Тащите ее обратно. Авось оклемается, тогда и продолжим. А мне квасу подайте. Холодного. Устал я.

Рогнеду быстро расковали и, подхватив под руки, словно безжизненную куклу, уволокли обратно в каземат. Заковывать не стали. Куда она сбежит — и так еле дышит? Накинув сверху драный зипун, стражники оставили ее одну.

Фирс Матвеич отпил квасу, вытер седые обвислые усы, проследил, как за стражниками закрылась дверь. Кивнул застывшему рядом Демьяну:

— Ступай покуда. Как нужен будешь, кликну.

Палач вышел, оставив Фирса Матвеича одного. Посадник допил квас, поставил опорожненный жбан на скамью, где до этого лежала Рогнеда. Подошел к жаровне, взял в руки щипцы, так и не понадобившиеся во время допроса, пошевелил угли. Потревоженное пламя взметнулось, дохнув на посадника жаром. Он прищурился, задумчиво глядя на огонь.

Мысли Фирса Матвеича были далеко. Где-то он допустил промах, а где — понять не мог. Вроде, все просчитал, ан нет — вмешались высшие силы и все пошло не так, как было задумано вначале. Дашка эта еще, девка паскудная, как на грех куда-то запропастилась. Явится — шкуру спущу. Будет знать, как хозяина своего и благодетеля в неведении оставлять. Хотя, что греха таить, окромя нее и положиться-то толком более не на кого. Не на Демьяна же этого, палача безмозглого, в самом деле?

— Боже!!! Помоги выполнить задуманное. Не оставь заботой своей и вразуми на дальнейшее раба своего верного, — прошептал едва слышно.

Фирс Матвеич осенил себя крестом, отошел от жаровни, сел на скамью и, вытянув ноги, прикрыл глаза. В который раз уже подумалось, что, может, зря он повстречал тогда в Новгородской харчевне нищего татарина Ахмата… Или это — перст божий? Не иначе, что так и есть, а иначе — отчего пропал с той поры покой? Ведь минуло уже более двух десятков лет, а, вроде, как вчера все было.

Фирс Пошиков был отпрыском богатого и знатного рода, берущего свои корни аж во времена княжения Владимира Святого. Жизнь вел праздную, ни о чем особо не заботясь. Как всякий русский человек любил гульнуть, да не просто так, а с размахом. Потому и оказался в той харчевне, куда заглянул совершенно случайно с дружками, такими же боярскими детьми. Искали они новых приключений, вот и набрели на питейное заведение, стоявшее в самом конце Торгового ряда. В другое время даже и внимания на него не обратили бы, а тут заглянули. Видно, судьба вела, не иначе.