Ройал (ЛП)

— Без разницы. Я уверена, что Афтон сидит рядом с ним, стараясь выполнить каждую его прихоть и обсуждая, в какой цвет покрасить детскую.

Мама бросает на меня сердитый взгляд, но ее ухмылка выдает ее истинное мнение.

Я следую за ней в зал, где папа читает газету с программами передач, а на заднем фоне слышится громкий шум. Мама берет пульт и делает звук тише примерно на тридцать пунктов.

— Ты оглохнешь, Роберт, — она похлопывает его по колену, и он смотрит на нее поверх своих очков.

Поставив свою чашку на подстаканник, она погружается в свое любимое кресло и скрещивает ноги.

Я сажусь на диван, находясь теперь посередине между ними.

Прошла неделя, как Ройал мне все рассказал, и на прошлой неделе я изо всех сил пыталась найти подходящее время, чтобы попросить родителей выслушать его. Дать ему шанс высказаться. Что карты были сложены против него, и у него никогда не было шанса.

Но последний разговор о Ройале в кругу семьи крутился у меня в голове. Просто упоминание одного лишь имени пару недель назад отправило отца прямо к бутылке красного вина, а маму заставило плакать.

— Что ты делала в последнее время, Деметрия? — папа делает глоток кофе и подталкивает свои очки к переносице. — В последнее время я редко видел тебя. Как продвигается работа?

— Я работаю над заключением соглашения к весне. В Глиддене есть учительница, которая со дня на день ждет появления малыша, поэтому мне нужно будет заменить ее на несколько месяцев в следующем семестре, — я барабаню пальцами по столу. Ненавижу то, что мне приходится нервничать из-за родителей.

Я должна сказать им.

Прямо сейчас.

Потому что Ройал настоял на том, чтобы сегодня утром поговорить с ними, и я не могу допустить его неожиданное появление.

— У меня есть… — я проглатываю свои слова и собираюсь с силами. — В последнее время я больше времени провожу с Ройалом.

Папа бросает газету на колени. Мама мягко прочищает горло и скрещивает ноги, когда их взгляды встречаются через всю комнату.

— Он рассказал мне, что случилось, — говорю я. — Он мне все рассказал.

Отец складывает газету, на его лице появляется встревоженное выражение.

— Папа, как ты мог? — слова застревают у меня в горле. — Он нуждался в тебе. Ты был для него единственным шансом на спасение. Он воспользовался правом на единственный телефонный звонок, выбрав тебя. И ты оставил его на съедение волкам.

— Доказательства против него были убедительными. У меня не было выбора, — его слова звучат словно взрыв в тихой комнате.

Мама опускает взгляд на свою чашку с кофе, и я уверена, что она хочет выйти из комнаты. Разговор о Ройале снова расстроит ее, но ей нужно это услышать.

— Мама, ты знаешь, что произошло той ночью? — спрашиваю я. — Папа рассказывал тебе?

— О, гм, — она поднимает взгляд на отца, затем смотрит на меня. — Он рассказал мне некоторые моменты, да.

— Вы знали Ройала так же хорошо, как любого из нас. Вы могли хоть на мгновение поверить, что он совершил что-то настолько ужасное? — спрашиваю я.

— Никто из нас не хочет в это верить, Деми, — говорит отец. — Но улики говорят сами за себя.

— Значит, за все годы судебно-прокурорской практики у тебя никогда не было случая, когда кого-то ложно обвинили и осудили? — спрашиваю я.

— Это случается, но крайне редко. У правовой системы есть свои недостатки, бесспорно, и подобные дела быстро открывают и закрывают, — его густые брови взлетают вверх, а губы сжимаются. — Я проанализировал его случай так, как анализирую все свои дела, — объективно и без эмоций. Суд их не терпит. Это искажает наше мышление. Я обращался с ним как с потенциальным клиентом, а не с членом семьи, и дал ему лучшее юридическое заключение, я поступил в то время так, как посчитал нужным для всей нашей семьи.

— Да, хорошо, но он был для тебя как сын. Ты мог бы хотя бы отнестись к нему с некоторым сочувствием, — говорю я.

— Деми, — предупреждает мама.

— Ему было девятнадцать, и он был в ужасе, — говорю я.

Звонок в дверь прерывает нас, и все мы одновременно обращаем свои взгляды в коридор.

— И теперь он здесь, — я встаю, чтобы открыть дверь, отчего мои родители теряют дар речи.

Представляя, как они отреагируют, когда увидят его снова после всего этого времени, мне становится тяжело дышать, но это произойдет. Ройал хотел приехать сюда. Он хотел поговорить с ними лично.

— Привет, — я открываю дверь и обнимаю его, приветствуя целомудренным поцелуем. Когда я смотрю на него, у меня в животе порхают бабочки. Он нарядился. Никакой грязной, серой рабочей формы. Никаких джинсов и футболок. Он одет как уважаемый джентльмен, в серых брюках, рубашке на пуговицах и в свитере.

Он невероятно привлекателен в любом виде, но я все еще ухмыляюсь, потому что кажется, будто Дерек выбирал ему одежду. Я хочу, чтобы брат был здесь, а не в офисе моего отца. Этим двум нужно воссоединиться. Дерек никогда этого не признавал, но потеря Ройала, как друга, глубоко его ранила. Я видела, что он подружился с Бруксом, но все равно всегда держался на расстоянии.

— Пошли. Они ждут, — говорю я.