Роисся вперде. Фантастическая повесть

В «Союзе» действительно медсестер не хватало, и, когда из новоиерусалимского департамента здравоохранения пришла рекомендация насчет Черненко Надежды Витальевны 1978 г. р., начальник даже читать до конца не стал — отдал секретарше, та передала по назначению, и уже на следующий день, когда на нужном километре остановился московский автобус, Надя с двумя не очень большими сумками — трусы-носки всякие, сменная обувь, книжка Дарьи Донцовой, шампунь и еще какие-то того же смыслового ряда вещи, — шагала к проходной, через минуту ее паспорт сканировал охранник со сбитыми костяшками, а еще через десять минут карьера Нади в «Союзе» закончилась так же быстро, как и началась. Нет, сама она не была виновата, Светлана Сергеевна подробно объяснила ей все, что сама знала о строгости местных порядков, но кто бы мог подумать, что именно в этот час дети парами шли завтракать, и один из детей, то есть не ребенок, конечно, а взрослый мужчина, вдруг, оттолкнув шедшую рядом с ним женщину, вырвался из строя, побежал к Наде и закричал: — Мама!

Ей, конечно, показалось, что она сошла с ума. Навстречу ей бежал — рту да, Эдик, Светлана Сергеевна не ошиблась, - но Эдик почему-то кричал «Мама», а не «Надя».

— Мама! — кричал он, и Надя даже не обратила внимания, что для обычного, пусть даже и специализированною, пансионата здесь так много охраны — молодые мужчины в одинаковых черных костюмах с галстуками бежали к ней и к тому, кто ее звал, и слева, и справа, и сзади, и из здания столовой. Двое схватили мужчину, двое — Надю, и она больше не видела никого, кроме этих двоих охранников. Они отвели ее к проходной, посадили рядом со своим коллегой, который сканировал паспорт, и сказали ждать.

Надя плакала. Что произошло — она не поняла и не могла понять, но сразу понял начальник, которому дежурный сотрудник службы безопасности, без стука появившийся на пороге кабинета, доложил о происшествии: пришла какая-то женщина, по документам медсестра, но вот оказалась, судя по всему, матерью одного из воспитанников. Начальник выругался — он с самого начала подозревал, что что-то такое может произойти, но выводов делать не стал. Спросил, куда дели женщину, шагнул в приемную. Через секунду вернулся, налил себе виски, потом достал из кармана пластинку жевательной резинки, засунул в рот и снова вышел из кабинета.

35

Надя, конечно, не поверила, когда мужик в пиджаке, но без галстука сказал ей, что ей показалось, и никакого мужа здесь нет, а что один из сумасшедших («Вас разве не предупредили? Здесь проходят реабилитацию психические больные») бросился на нее, думая, что она его мать, которую он сам в прошлом году убил топором — так на то они и сумасшедшие, чтобы на людей бросаться. Но начальник и не требовал, чтобы она верила, он просто сказал ей, что деньги за месяц работы она получит, но, раз уж так вышло, работать здесь она не будет, и если она никому не расскажет о том, что видела здесь и слышала, все у нее будет хорошо. «И наоборот», — добавил начальник, но она не поняла, что «наоборот», поняла только, что он хоть и улыбается, но угрожает.

— Дайте мне на него посмотреть, — попросила она, а начальник снова улыбнулся и повторил, что ему жаль, что она его не поняла, и что он надеется на ее благоразумие, а то «будут проблемы». Еще предложил машину — отвезти домой, а то следующий автобус только вечером. Надя вытерла слезы, кивнула. Подумала: «Допилась».

Околоноля сразу заметил, что Кости нет на лекции, спросил, дети наперебой стали кричать, что к Косте приехала мама. «Он с мамой?» — уточнил Околоноля, но таких подробностей дети не знали, и только сплетница Катя (которая в соавторстве с тихой Машей нарисовала знаменитое «Роисся вперде!»), сказала, что нет, Костя не с мамой, маму куда-то утащили, а самого Костю побили, и он теперь в санчасти. Околоноля чуть не заплакал, хотелось что-то делать, и он сказал детям, что сегодня он хочет, чтобы они поиграли в города, но вспомнил, что городов дети не знали, и поправился — в слова. Объяснил правила, а сам вышел за дверь.

Начальника в кабинете не было. С ним Околоноля столкнулся уже на лестнице административного корпуса. Он потащил Околоноля назад в кабинет, закрыл за собой дверь, налил виски себе и ему и (в таблоидах именно такие моменты описывают выражением «не мог сдержать слез») описал сложившуюся ситуацию. По всему выходило, что ситуация чрезвычайная.

36