Роисся вперде. Фантастическая повесть

— Едем знакомиться с Васей? — спросил он Марину. Марина поцеловала мужа — ей давно хотелось съездить с Карповым погулять в город.

6

В город специально приехали днем, чтобы до представления пообедать в ресторане и побродить по бульвару. Карпов снова привел жену к жестяному красноармейцу, но теперь его фигура не произвела на Марину никакого впечатления — ну, памятник и памятник. У нее вообще весь день было плохое настроение, и она даже понимала, почему: когда Карпов говорит, Марине все кажется логичным и правильным, а когда он молчит, и она думает о происходящем сама, все гениальные идеи мужа начинают казаться ей если не сомнительными, то какими-то странными. Опыт на живом человеке — а вдруг не получится, а вдруг лилипут вырастет в двадцатиметрового великана и пойдет крушить города, и Карпова посадят в тюрьму? Или даже без великана, просто лилипут сочтет предложение Карпова оскорбительным и опасным, вызовет милицию, и у Карпова будут какие-нибудь неприятности.

Посещение цирка, впрочем, само по себе было одной большой неприятностью — качество шоу явно не входило в перечень приоритетных направлений его деятельности, и Марина даже попросила Карпова отпустить ее подождать где-нибудь на нейтральной территории. Карпов не возражал, и Марина, наверное, даже ушла бы, но тут ей стало жалко мужа. Осталась — смотреть, как на манеже похмельный клоун бил надувной кувалдой корову по рогам, и корова, отрекламированная на афише как самое образованное, то есть умеющее считать животное, жалобно мычала столько же раз, сколько ударов кувалды обрушивалось на ее рога. Потом выступал некто Красноложкин — в афишах он был заявлен как ученик великого Юрия Куклачева и, вероятно, действительно был его учеником, потому что сопровождавшие этого Красноложкина тощие кошки слишком отчаянно изображали из себя дрессированных, и их было так жалко, что Марина, наверное, опять попросилась бы куда-нибудь в кафе, если бы не был таким умоляющим взгляд Карпова — он, конечно, и сам испытывал по поводу цирка те же эмоции, что и жена, но, в отличие от нее, был готов на все, только бы дождаться появления лилипута Васи.

Вася, когда он появился, нисколько не выбивался из общего формата шоу — он был чуть симпатичнее кошек и чуть несчастнее коровы. В отличие от животных, впрочем, он был сам себе дрессировщиком и конферансье — скакал верхом на пони, стрелял (дважды, конечно, промазав) из миниатюрного ружья по подброшенным капельдинером тарелочкам, а потом на удивление изящно спрыгнул со своего конька, достал откуда-то маленькую, чуть ли не пластмассовую скрипку и, подыгрывая сам себе, запел противным детским голосом: «Как-то раз одну девчонку я так любил, что просто жуть, были мы отличной парой, только ссорились чуть-чуть», — если бы Марина узнала, что текст песни написал сам Вася, она бы не удивилась — и сам лилипут, и его скрипка, и голос, и песня образовывали удивительно целостную композицию — понять, что из всех этих составляющих противнее всего, было просто невозможно.

Марина посмотрела на мужа — Карпов выглядел самым счастливым человеком на земле. Очевидно, если бы была такая возможность, он съел бы этого Васю, даже не выплюнув косточек, но, поскольку людоедство в системе координат Карпова никогда не относилось к числу добродетелей, он ограничился переданной лилипуту через администратора запиской — так, мол, и так, я Карпов из Москвы, хочу поговорить с вами об одном очень важном деле, жду вас в кофейне такой-то через дорогу от цирка.

Пока они ждали Васю в кофейне, Марина несколько раз сказала Карпову, что Вася, конечно, не придет, потому что быть лилипутом в цирке — значит не только скакать на пони по арене, но еще и напиваться в хлам по окончании представления, и то, что Карпов этого не понимает, говорит только об ограниченности самого Карпова. Карпов вяло возражал, но Марина видела, что муж снова нервничает — шансы не увидеть Васю были очень высоки. И, наверное, поэтому, когда лилипут все-таки появился, физиономия Карпова расцвела таким счастьем, на которое способен только двадцатидевятилетний женатый бездетный мужчина неопределенных занятий.