Ройзман. Уральский Робин Гуд

В этот ли раз или в другой подобный Варов не выдержал и покинул Фонд. Эта отставка казалась Варову несправедливой. Он так много сделал для Фонда, но не был оценен. Чтобы подчеркнуть значительность своего вклада в дело борьбы с наркотиками, Варов, покидая свой кабинет, забрал все: личные вещи, мебель, и даже линолеум с пола велел рабочим скатать и вынести. Вспылил, конечно, обиделся. И наверняка через несколько дней пожалел об этой своей последней смешной оплошности.

Фонд возглавил Ройзман, но, кажется, тогда еще не понимая, что даже если ты президент «Города без наркотиков», это не значит, что люди станут слушаться тебя. Сочувствие людей переменчиво, на сотрудничество можно рассчитывать через раз. Это касается и власти, и наркопотребителей, и милиции, и даже собственных сотрудников.

Теоретически любой реабилитант «Города без наркотиков» мог из реабилитационного центра уйти. Надо было только объяснить, почему хочешь уйти, и объяснить это надо было в присутствии товарищей и глядя в глаза директору реабилитационного центра Максиму Курчику. Курчик был кряжистый человек с булыжными кулаками, детской улыбкой и холодным взглядом. Он был с Уралмаша – когда говорят так, имеют в виду не завод, а район вокруг завода. Он учился с Ройзманом в одной школе, и еще мальчишкой пользовался славой человека, безусловно справедливого. То есть пускал булыжные кулаки в ход только по делу и никогда зря.

Теперь некоторые реабилитанты пытались с Курчиком говорить, но ничего не получалось.

– Я хочу уйти отсюда.

– Зачем?

– Я же больше не колюсь.

– Зачем ты хочешь уйти? Куда?

– Домой. Найду работу.

– Врешь. Ты хочешь уйти, чтобы колоться.

Реабилитант отводил глаза, а десяток таких же, как он, слышали этот разговор и понимали, что да, врет, хочет уйти, чтобы колоться, зачем же еще.

– Я плачу вам деньги. Все! Вы мне помогли. Больше я в помощи не нуждаюсь.

– Врешь. Нуждаешься. И деньги платишь не ты, а твоя мать.

И десяток наркоманов вокруг, таких же, как этот, понимали, что да, врет, нуждается в помощи, и деньги, восемь тысяч рублей в месяц за реабилитацию, платит не он, а его мать, потому что все свои деньги, какие были, он давно уж сколол.

– Вы не имеете права меня удерживать! Я свободный человек!

– Врешь! Какой ты свободный?

С этими словами Курчик клал на стол булыжные кулаки, и десяток наркоманов вокруг понимали, что нельзя считать свободным человека, который зависит от белого порошка.

Теоретически уйти из реабилитационного центра можно было, просто заявив, что хочешь уйти. Практически никто так не делал, потому что никто не мог выдержать разговор с Курчиком.

Из реабилитационного центра бежали. Сговаривались по двое, по трое. Отвинчивали спинку кровати в карантине. Ночью, когда к дверной решетке карантина подходил ключник, хватали ключника, продевали железную спинку кровати сквозь решетку, прижимали ключника за шею к прутьям. Двое держали, один отбирал ключи. Теми самыми наручниками, которые предназначались для пристегивания реабилитанта к кровати, пристегивали ключника к решетке. И бежали. А реабилитант Илья Букатин (в милицейских отчетах – Букакин) распилил решетку на окне в туалете и в ночь на 12 мая 2002 года бежал через окно вместе с другим реабилитантом, Алексеем Степановым. (Тут, кстати, расхождения еще хронологические и численные: по милицейским отчетам – 12 мая бежали двое, у Ройзмана в онлайн-дневнике написано – 17-го бежали трое.)

Милиционеры говорят, что Букатин и Степанов бежали к матери Букатина. Это было довольно глупо – бежать из реабилитационного центра к матери, которая ведь и сдала тебя в реабилитационный центр. Но наркоманы часто делают глупости. Не успел Букатин с другом добежать до дома, как туда приехали сотрудники Фонда, схватили молодых людей, запихали в багажник автомобиля, привезли в реабилитационный центр и там забили Букатина до смерти «трамалом», который к тому времени был уже не бейсбольной битой, а куском металлического кабеля в пластиковой оплетке. На кабеле не было написано «трамал», трамалом эту дубинку называли по старой памяти. Так рассказывает эту историю пресс-секретарь областной милиции Валерий Горелых.