Рок и Кара

Мне показалось, что его глаза радостно вспыхнули, а затем он наклонился, бережно взял мою ладонь и коротко поцеловал пальцы. Его губы были сухими и жаркими. Какое-то обжигающее чувство пронеслось по венам и осело в животе. Я поняла, что мои щеки заалели.

– Отдыхайте, Кара. Совсем скоро начнется коронация.

– Благодарю за заботу.

– Пока есть время, займитесь своим здоровьем. – Он склонил голову в сторону порошков. – Я имею в виду не лекарства.

Я медленно кивнула. Мои пальцы все еще лежали в ладони Рока, и эта физическая близость действовала на меня, как на кролика объятие змеи, – полностью подавляла.

Дверь за Роком плавно закрылась, и я в изнеможении откинулась на подушки. Тело болело, но гораздо хуже приходилось душе, которая разрывалась на части. По лбу катились капли холодного пота, и я смахнула их рукой.

«Вам придется научиться принимать неприятные решения».

Слова Рока похоронным набатом звучали в голове снова и снова. Закусив губу и чувствуя во рту солоноватый привкус крови, я смотрела в отблески огня в камине.

– Я научусь, – сама себе пообещала я. – Научусь, Рок. Даже если вам это не понравится…

Я еще долго смотрела на огонь, успокаиваясь. У меня достаточно времени, чтобы все исправить.

Я устало прикрыла глаза. Передо мной снова разлилась темнота, а затем в ней проступило хитросплетение нитей жизни. Я вздохнула и принялась за работу.

В одном Рок оказался прав. Лекарства мне действительно не пригодились.

Глава 7

Королева – самая ценная фигура, но ей лучше не сражаться в одиночку. Королева нуждается в поддержке более слабых фигур и для своей защиты, и для ведения полноценного боя, способного сломить противника.

Ноги подрагивали, но я уверенно сделала первый шаг, чуть помедлила и продолжила путь по длинному широкому коридору. Мое платье потрясало роскошью. Нежнейший шелк, расшитый драгоценными камнями, в мерцающем свете сотен свечей отливал всеми оттенками алого. Широкие тяжелые юбки едва заметно колебались от любого движения. В туго затянутом корсете дышалось с трудом, но голова кружилась не от недостатка воздуха. Сжимая в руке эфес обнаженной рапиры – той самой, которой я сразила Воина, – я шла навстречу жрецу, ждущему меня в другом конце храма. Величественные звуки органа расходились по всему огромному залу и поднимались выше, к сводчатому округлому потолку и фрескам на нем. Сейчас, в вечерних сумерках, изображения были плохо различимы, но я прекрасно помнила рисунок. Они рассказывали историю появления Тринадцати кланов и предков-зверей, вскоре ставших богами и покинувших землю. Мне казалось, что взгляды всех тринадцати богов устремлены на меня, и это немного пугало. Тяжелая королевская мантия, сшитая из шкур разных животных, давила на плечи. Пушистой рекой она стекала вниз по спине и лениво, торжественно ползла вслед за мной.

По обе стороны от меня стояли люди – представители всех Тринадцати кланов, пришедшие, чтобы выразить мне почтение и заверить в своей преданности. Я слышала шепот – иногда благоговейный, чаще настороженный – и продолжала с достоинством идти вперед, не оборачиваясь и не ловя ничей взгляд. Волосы были распущены, они свободной волной падали на плечи, и их тяжесть заставляла держать голову еще более гордо.

Жрец встретил меня у подножия небольшого возвышения. В его руках сияла корона, украшенная крупными рубинами и россыпью бриллиантов, – гарант жизни моих сестер.

Я остановилась и медленно, чтобы не наступить на мантию и подол платья, обернулась лицом к зрителям. Орган затих. В храме повисла такая тишина, что можно было расслышать легкое шипение горящих свечей.

– Сегодня милостью богов мы обретаем ту, кто прошла испытание смертью и водой. Ту, кто будет править мудро и исполнять волю предков. Мы обретаем королеву!

По храму разнесся зычный голос жреца. Он говорил так громко, что едва не срывался на визг, и это заставило меня раздраженно поморщиться. Жрецу пришлось привстать на цыпочки, чтобы возложить на мою голову корону.

– Да здравствует королева Кара! Долгих лет жизни королеве Каре!

Приветственные крики раздавались со всех сторон, они оглушали, и я, немного растерянная от всего происходящего, старалась выглядеть невозмутимой. С наигранной неспешностью, вызванной опасением споткнуться о подол и упасть, я поднялась по трем ступеням и медленно опустилась в кресло. Сжала рукоять рапиры еще сильнее и положила обнаженное оружие на колени, как того требовали традиции.

Один за другим, как тогда, после поединка, люди стали преклонять колено. Но теперь они делали это не молча. Прижав правую руку к груди, каждый давал клятву:

– Клянусь быть верен королеве и исполнять ее волю, как волю богов!

– Клянусь!

– Клянусь!

– Клянусь!